супротив решения большинства и начинал явно или тайно гнуть свою несознательную антидемократическую линию, с таким поступали по всей справедливой строгости демократических законов. Могли и зарезать…
Впрочем, за все время существования банды так никого и не зарезали. Морды, случалось, били, это да. Сорок семь раз, например, били морду Филологу, по четыре раза – Цыгану и еще одному бандиту по прозвищу Бикфорд, он же Шнур, бессчетно били морду еще одному – придурковатому бандиту, кличка которого была Коммунист, – а вот чтобы зарезать… нет, не было пока в истории банды «Ночные вороны» такого прискорбного случая.
Хотя – повторимся – запросто могли.
В полном соответствии с общепринятыми демократическими постулатами и принципами.
– На голосование, так на голосование, – согласно пожал плечами Никифор. – Без базара… Итак, кто за то, чтобы этих артистов шерстить по полной программе, и кто, обратным образом говоря, за то, чтобы их не трогать, и пускай они идут со своими балалайками и чемоданами, куда себе хотят? Голосуем по очереди, открыто, воздержавшихся быть не должно, потому что таков наш закон.
И, произнеся такую длинную речь, Никифор умолк, потому что он выдохся и уже более ничего вымолвить не мог, даже если бы того и хотел.
Впрочем, ничего ему больше говорить и не надо было. Оглашенная Никифором демократическая процедура, как и все прочие демократические процедуры на свете, походила на телегу, которую столкнули с горы. Ее, значит, столкнули, и она катится себе и катится, пока не докатится…
– Я – против, – высказался первым Цыган. – Артистов, как и детей, грабить грешно.
– И я тоже против, – поспешно поддержал Цыгана Филолог. – Делать зло тонким и легкоранимым натурам, которые и без того истерзаны подлым и неласковым миром – это, знаете ли, моветон. Скажи мне, друг мой Абрикос, помнишь ли ты, что сказано по этому поводу у Вергилия? О ты, позарился который на жалкий скарб убогих сих… Или, может, это сказал и не Вергилий, а, допустим, Валерий Катулл, или кто-нибудь другой… а, да неважно… ответь же, Абрикос, помнишь ли ты эти бессмертные строки и вообще – знаешь ли ты, что означает слово моветон? Я у тебя спрашиваю, друг мой Абрикос…
– Если ты, падла, не угодишь сегодня ночью под паровоз по своей собственной натуральной причине, – пропитым басом вызверился бандит Абрикос, – то я туда тебя пристрою собственноручно, и рука у меня при этом не вздрогнет! Последним гадом я буду, если не пристрою! Чтоб мне больше ни одного чемодана не украсть вовек, если я этого не сделаю! Чтобы ты не донимал людей своими эпитафиями…
– А и бескультурный же ты человек! – воздел ладони к небесам Филолог. – Одно слово – Абрикос, чурбан неотесанный! Ну что это, в самом деле, такое – под паровоз? Будто я какая-нибудь, я извиняюсь, Анна Каренина, а не честный майданник-уркаган, равно как и все прочие, здесь находящиеся! Неразумный человече! Да ты благоговеть передо мною должен, ты молиться на меня обязан! Да ежели,
