в коридоре она столкнулась с Мелешиным. Он, как обычно, принялся распускать руки. И сразу нащупал влажное пятно на ее упругой груди. Мелочь, вроде бы… Но Гринева, будучи в нервном состоянии, вместо того, чтобы просто отмахнуться от дурацкого вопроса – ты что, мол, такая мокрая? – стала спешно изобретать какую-то несусветную чушь. Дескать, ее окатила струйкой воды уборщица, мывшая лестничную клетку этажом выше. И Мелешин, не подозревая, что тем самым погубит свою (и не только свою) любовницу, решил по-начальственному отчитать старуху за неаккуратность.
Вскоре разнеслась весть об убийстве Ивана Ивановича, и Мелешин позабыл про инцидент с уборщицей. Но Матушкин, выслушав версию Ирины, тут же вновь кинулся в клинику, нашел старуху, все выспросил и вновь оказался в кабинете заместителя главврача по лечебной части. Юному оперу повезло еще и в том, что подполковник Басов, следователь Шаравин и кое-кто из оперативно-следственной группы до сих пор находились в клинике, перепроверяя сведения, которые по тем или иным причинам не укладывались в общую картину.
– Вы делали нагоняй уборщице сегодня в обед – за то, что она якобы окатила врача Гриневу водой с верхнего этажа лестницы? – буквально набросился Матушкин на дородного зама главврача по лечебной части.
– Ну да, – пожал плечами Мелешин.
– Подпишете официальные показания на этот счет?
– Да что за важность, в конце-то концов?
Об этом зам. главврача узнал, когда «шикарную бабенку» Гриневу на основании его показаний и показаний уборщицы задержали по подозрению в умышленном убийстве профессора Дурова, совершенном из корыстных побуждений. Впоследствии экспертиза подтвердила, что на халате главного анестезиолога остались микроскопические частицы кофе и молока, совпадавшие по биохимическим данным с теми, что были в чашке и молочнике Ивана Ивановича Дурова.
Убийцу увезли в изолятор, и Матушкину почему-то было жалко смотреть на размазывавшую слезы и косметику Гриневу, жалко аж до смертной тоски. Хотя уж кому-кому, а ему-то страсть как хотелось справедливой кары для убийцы профессора, ставшего ему по сути вторым отцом…
Потом, спустя месяцы, Алексей узнал из разговоров, что главным врачом престижного Института клинических исследований стал Мелешин. Он тут же, вместе с Серковым, развернул в стенах клиники бурную коммерческую деятельность, и общедоступное лечебное учреждение быстро превратилось в заведение для богатых. Мелешин скоренько простроил себе шикарный загородный дом и ушел на покой.
На посту главврача его сменил Баландин. К тому времени он без помех защитил докторскую диссертацию по кардиологии, успешно скомпелированную из различных зарубежных статей в Интернете. Правда, после банкета по поводу присуждения высокой ученой степени Баландина уже редко видели трезвым…
Но все это было потом, а в тот день, когда Матушкин, захлебываясь от возбуждения, описывал хмурому подполковнику Басову молочно-кофейную картину убийства, лейтенант и представить
