разумеется, – кивнул Басов. – К тому времени, как будет обнаружен ваш бренный труп, вы действительно утратите способность чему-либо удивляться.
Петр Игнатьевич неожиданно оценил черный юмор подполковника, от души рассмеялся и пригласил оперативников после завершения процедуры осмотра места происшествия зайти к нему в коттедж на чашку чая.
– Уж не откажите, по старой памяти, – церемонно склонил голову набок ветеран прокурорской службы. – Заодно и побеседуем, в тепле-то, да за чаем с наливкой – оно комфортнее будет…
Однако Басов с отчетливой прохладцей отказался.
– Да, и вот что еще, Петр Игнатьевич, – как бы между делом осведомился подполковник. – У вас имеется оружие?
– Имеется, наградной пистолет Макарова, – с готовностью ответил Ванников. – За долгую и безупречную службу, знаете ли…
– Гм… Я, конечно, понимаю, что в свете надвигающегося покушения на вашу персону пистолет вам необходим как никогда, – Басов потеребил нос. – И все же прошу одолжить его нам на пару дней для проведения экспертизы.
– Что ж, извольте… – картинно развел руками Петр Игнатьевич. – Порядок есть порядок. Кому как не мне это понимать…
Покончив со старухой и Ванниковым, оперативники направились в коттедж, где совсем недавно разыгралась бойня.
…Карлсон совершил, казалось бы, совсем небольшую оплошность – он поддался эмоциям. Подполковник отказался от приглашения Ванникова по одной-единственной причине: он был уверен, что если бывший следователь генпрокуратуры имеет коттедж в «Серебряных ключах», то это означает простую вещь – «важняк» получил в свое время взятку. А, скорее всего, и не одну.
Если бы Карлсон проигнорировал возникшую в его душе неприязнь к Петру Игнатьевичу и поговорил с ним в спокойной обстановке, то, возможно, он сделал бы исключительно важные во всех смыслах открытия.
Но Карлсон сухо распрощался со стариком, которому покойный Хрипунов заказал довольно странные мемуары. Не пожелал, видите ли, подполковник Максим Басов гонять чаи с продажным коллегой. И впоследствии этот чисто эмоциональный промах оперативника вырос до размеров непростительной ошибки.
Что ж, бывает…
Глава двадцатая
Зрелище, представшее глазам Карлсона и Малыша в гостиной на первом этаже готического коттеджа, действительно ужасало. Криминалист Зарезин фотографировал убитую Елену Хрипунову. На молодой женщине было черное вечернее платье с бриллиантовой брошью, на стройных ногах красовались изящные туфельки. И все бы хорошо, если бы не то обстоятельство, что у хозяйки дома недоставало… половины головы. Вряд ли Марат Петрович назвал бы сейчас свою жену «белокурой газелью».
Возле столика с напитками и закусками сидел, уткнув лицо в ладони, доктор Градов. При появлении оперативников он встрепенулся:
– Как там Марат? Вам что-нибудь известно?
– Скончался в реанимации, – буднично
