удивился я.
– На вас поступила жалоба. Меня, собственно, по этому поводу и вызывали.
– Какая жалоба?
– Не знаю. Начальник хочет провести личную беседу, а заодно познакомиться поближе.
– И когда назначена аудиенция?
– А прямо сейчас и пойдём. Только ежедневник возьму…
Андрей Борисович подошёл к столу, взял блокнот и быстрым шагом устремился к выходу.
– Мы с Виктором скоро вернёмся, – на ходу бросил он Валентине Аркадьевне, покидая помещение. Я отправился вслед за ним.
Глава 5
Кабинет начальника Регионального управления по контролю за усопшими находился на нашем этаже в самом конце коридора. Впрочем, коридор на этом не заканчивался. Он уходил куда-то вправо и влево, разветвляясь по пути в разные стороны, и исчезал в полумраке бесконечного административного здания.
На массивной двери кабинета висела табличка с позолоченной надписью заглавными буквами: НАЧАЛЬНИК РУКУ РОГОЖИН СТАНИСЛАВ АНТОНОВИЧ.
Андрей Борисович постучал в дверь.
– Войдите, – услышал я уверенный голос начальника Управления.
Мы вошли в кабинет. Это было довольно просторное помещение, в котором размещались т-образный стол для заседаний на четырнадцать персон, книжный шкаф со стеклянными дверцами, гардероб и деревянная тумба с выдвижными ящиками. На стене, за спиной Рогожина, висела полутораметровая картина, на которой был изображён монах, отпускающий грехи иноземному франту времён французского короля Людовика.
– Проходите, присаживайтесь, – пригласил нас Станислав Антонович мягким баритоном.
Мы уселись напротив по разные стороны стола.
– Ну что же, давайте знакомиться, – произнёс Рогожин, обращаясь ко мне. – Вы, полагаю, Смирнов Виктор Николаевич?
– Он самый, – кивнул я, зачем-то приподнимаясь со своего места.
– Сидите, сидите, – махнул рукой Станислав Антонович, улыбнувшись. – В ногах, как говорится, правды мало.
Я снова плюхнулся на стул и уставился в неподвижные серые глаза начальника Управления.
Станиславу Антоновичу Рогожину было не более пятидесяти пяти лет. Широкоплечий, в меру упитанный мужчина, без единого волоска на голове. Идеально выбритое лицо, блестящая лысина и серый костюм с отливом создавали вокруг него некое подобие ауры, превращая начальника Управления чуть ли не в святого. Мне почему-то сразу вспомнилась теория Лощинского про нимбы и инопланетян в скафандрах. Я невольно улыбнулся.
– Рад, что у вас хорошее настроение, – тут же отреагировал Рогожин, переходя на официальный тон. – Однако нам, к сожалению, не до смеха. На вас поступила жалоба от усопшего Спиридонова. Знаете такого?
Я саркастически усмехнулся.
Станислав Антонович открыл лежащую перед ним кожаную папку и достал несколько исписанных листов бумаги.
– Хотелось бы
