сильнейший, как любят говорить спортсмены.
– У них есть еще выражение – победит дружба!
– Между вами не может быть никакой дружбы. – А согласие?
– Тоже нет.
– Значит, остается шекспировское «быть иди не быть»!
– Точнее звучит – жить или умереть!
– Тогда я буду бороться за жизнь!
– Попробуй, кажется, у тебя начинает появляться мужество.
– Нет, я прирожденная трусиха, просто очень хочу жить.
– Это чувство и называется мужеством, а ты думаешь, легко мне выжить среди трусливых людей, которые при виде моего упругого и скользящего тела хватаются за камни и норовят разбить мне голову? – Но человечество боится тебя, ты являешься символом смерти.
– Какая чепуха, ведь сами люди поместили змею на эмблему врачебной и целительной медицины.
– Значит, ты тоже боишься меня?
– Да, но больше – глупости в твоей голове – Почему?
– Если я шевельнусь, ты станешь истерически кричать и бросать в меня камни и ветви, а на помощь прибегут твои трусливые сородичи.
– Мои руки застряли в корнях, и я вишу над водяной бездной. – Хорошо, согласна на наше сосуществование, я тоже повисла над ревущей водой, которая вмиг расплющит мое тело, если сорвусь вниз.
Внезапно гадюка раскрыла пасть, и Светлана увидела розовую нежную кожу, будто светящуюся изнутри, и тонкое жало, то медленно вытягивающееся, то мгновенно исчезающее в темном жутком нутре длинного туловища. Девушка вся сжалась, ожидая смертельного укуса, но тут же вспомнила, что это колеблется всего лишь язык рептилии, а яд находиться в остром зубе.
И позабыв о смерти, Света вдруг сравнила обличие раскрытого зева гадюки с лицом завуча ее школы, Аллы Васильевны. Она так же раскрывала свой розовый рот, и Света видела пупырчатый язык, который высовывался наружу и обводил мясистые вывороченные губы. Увидев язык завуча, тщательно облизывающий толстые губы, Света почему-то терялась и никогда не возражала вздорным приказам и нравоучениям этой капризной и властной женщины, затянутой в серый костюм, точно в шкуру змеи.
– Почему, Светлана Ивановна, вы не показали мне недельный план вашей внеклассной работы? – с какой-то издевкой задавала завуч вопрос и, облизывая губы, ждала ответ.
– План записан в рабочий журнал, а потом вы три дня пребывали на семинаре в гороно, – почтительно отвечала молодая учительница.
– Не слишком ли легкомысленный у вас наряд, Светлана Ивановна, ведь вы – учительница, а не манекенщица?
– Это платье я пошила по рисунку из журнала «Семья и школа», – чуть покраснев, тихо говорила стройная и красивая преподаватель истории.
– Вчера вас видели в ресторане с пожилым мужчиной, не стыдно ли вам, Светлана Ивановна? Какой пример вы даете своим воспитанникам! – завуч громко выговаривала в учительской побледневшей
