блаженством.
Мир-Арзал с Давроном на пару поблуждали по комнатам, хапая все, что выглядело дорогим, пока не попали на женскую половину. Жена Пакора, толстая грымза, не привлекла их внимания, Даврон только сорвал с визжавшей мельничихи тяжелые браслеты кованого золота, а Мир-Арзал конфисковал целый хомут из ожерелий – жемчуга, бериллы, яхонты, золотые цепи.
– Эге-ге! – весело сказал Даврон, откидывая занавес. – Да тут есть кое-что посвежее старой овцы! Глянь, какие ягнятки!
Мир-Арзал глянул и обнаружил будуар, устланный коврами во много слоев. Там, проваливаясь в мякоть ковров, стояли две девушки, чернявые и пышненькие. Они дуэтом залопотали что-то с перепугу, но Даврон цыкнул на них, и дочери Пакора смолкли, будто он их выключил.
– Даврон! – показал Газиев на себя и ткнул пальцем в девушку, чьи черные волосы были заплетены в сорок косичек.
– Азата… – назвалась дочь Пакора.
Ее сестра не стала дожидаться вопроса и представилась:
– Сиасса!
– Тебе Азата, мне Сиасса, – деловито распределил Даврон. – Идет?
– Годится! – кивнул Мир-Арзал, вожделея и облизываясь.
Газиев задрал платье на Сиассе – девушка не закричала, не заплакала. Послушно согнулась, пристраиваясь под Даврона.
– Вот что значит хорошее воспитание! – сказал Мир-Арзал, спуская штаны и заголяя Азату.
В дверях появился Тураб, державший под мышкой увесистую шкатулку, и отвалил челюсть.
– Слюни подбери! – крикнул Мир-Арзал. – Ты следующий.
Тураб живо опустил шкатулку на пол и распустил пояс…
И тут, как назло, донесся выстрел.
– Опять этот дурак палит! – озлился Даврон.
В коридоре затопал Исмат.
– Там солдаты! Солдаты! – вопил он.
Ворвавшись в комнату, Юртаев заткнулся и выпучил глаза.
– За мной будешь, – предупредил Тураб.
– Так солдаты… – растерянно проговорил Исмат. Мир-Арзал шлепнул Азату по пухлой ягодице и спихнул ее очередному.
– Солдаты, говоришь? – переспросил он удовлетворенно. – Видали мы этих солдат… знаешь где? Ладно, как закончите, спускайтесь…
Джуманиязов подобрал с полу свой автомат и направился к выходу во двор. Один за другим ударили три выстрела.
– А-а, чтоб тебя! – выразился Мир-Арзал и кинулся бежать.
Во двор прорвались человек пять городской стражи, двум Шавкат пустил кровь. Мир-Арзал, не покидая галереи, окружавшей дворик, вскинул «калашников» и потратил три сэкономленных патрона. Ни один даром не пропал.
– Уходим! – скомандовал он спустившимся подельникам.
– Там еще кто-то прется! – крикнул Шавкат, тыкая стволом в проем ворот.
С улицы донеслось протяжное пение, и во двор торжественно вошли жрецы Арамазда, как парфяне звали Творца Неба и Земли, Отца всех Богов, Подателя всех благ.
