с мо-олниями»! – издевательски протянул блондин. – Чмошник ты, а не дэв. Злой дух из жопы Аримана!
Веселый парень, крепко сшитый и плотно сбитый, расхохотался.
– Правильно, босс! – воскликнул он.
Подошел четвертый, сухой, черный, со щекой, посеченной шрамом.
– Вас всех отдают в рабство, – холодно сообщил он. – Тебя, Мир-Арзал, и тебя, Даврон, – на мельницу Пакора сына Фрахата! Остальных посадят на цепь в этом храме. Будете качать воду из глубо-окого колодца и таскать ведра на высо-окую крышу! Там у них сады висячие, и столько на полив литров уходит… Не выдерживают рабы, мрут. Никаких шансов!
– Ты – Искандер, я тебя знаю, – прохрипел Мир-Арзал, – ты – док из госпиталя. А это кто?
– Сергий Роксолан, – представился длинный блондин.
– Просто Эдик! – ухмыльнулся коренастый.
– Гефестай! – пробасил гигант.
– Теперь я знаю имена моих врагов! – оскалился Мир-Арзал.
– Морду попроще сделай, – посоветовал Сергий.
Молчаливые саки дернули за петли и повели рабов к их хозяевам.
Глава 8
Фромены
Отзеленела, отпахла весна. Апрель сменился маем, за маем пришел июнь. Россыпи алых маков и тюльпанов в степи смывались нежно-голубым разливом незабудок. К середке лета настала пора темно-лиловых покровов шалфея, а еще позже холмы и низины присыпала белая пороша клевера, заснежив простор до мутного синего горизонта.
Разгорелось лето, и на Антиохию-Маргиану опустилась сухая жара. Стало душно, как в сауне. Синее небо вылиняло, повисло ярко-белой фосфоресцирующей твердью. Солнце на нем почти не выделялось – дневное светило будто поплавилось и растеклось по небосводу.
Повел отсчет дням август месяц. Трава на пастбищах побурела и завяла, желтая река Марг почти перестала журчать, слегка подпитывая озеро Зота.
Жизнь Сергея, Эдика, Искандера и Гефестая потихоньку налаживалась. Тиридат всех пристроил, а единоверцу Гефестаю доверил даже вести хозяйство в своем имении-дастакерте.
Уже к началу лета Лобанов с Эдиком болтали на латыни не хуже Искандера или Гефестая, вот только фехтование давалось им куда труднее. А время на дворе такое стояло, что без меча – никуда! Пропадешь или заделаешься рабом того, кто с холодным оружием дружен. Сыновья Тиндара и Ярная были ребятами античными, они еще ходить толком не умели, а с акинаками да с эллинскими ксифосами баловались уже. А вот ты попробуй, приучи взрослого дядю клинком махать! Замучишься наставлять! Но «античные ребята» и тут сладили. Искандер тренировал Эдика Чанбу, Гефестай натаскивал Лобанова. Вкопали на задах дастакерта пару столбов, всучили «салабонам» по деревянному мечу и давай гонять! Руби столб! Коли! Как щит держишь? Куда открылся? А ну, на исходную! Кто устал?! Ты устал? Ничего не знаю! В поединке перекуров не устраивают! Ну и что, что деревянный меч вдвое тяжелее настоящего? Тяжело в учении, легко в бою! Ущучил? Марш на позицию! Щит – раз! Меч к бою! Руби! Коли!
И
