планетах Тубана следах, предположительно третьей волны Предтеч. Я надеялся, что Сольвейг этим удовлетворится.
– А чего тебе так приспичило? – полюбопытствовал хозяин «Погребца», когда сделка была совершена. – Ты же не так давно наведывался.
Я пару минут поупирался, но Джерри был так настойчив, что в конце концов я выложил ему всю историю с карантином. Бармена, как и следовало ожидать, больше волновал вынужденный перерыв в поставках, чем судьбы застрявших в Отстойнике.
– Миш, так это надолго? – все повторял он, заглядывая мне в лицо.
Я, не удостоив его ответом, впился в стакан и задумался.
Что же творится на белом свете? Отчетливо представилось, как в пустых куполах лихорадочно копошится карантинная команда. Устанавливают дезкамеры на выходах, перекрывают вентиляцию, отсекая купола от общей системы снабжения. Спешно доставляют скафандры – не тонкие пластиковые скорлупы аварийного резерва, а настоящие вакуумные, способные выдержать то, от чего дохнет даже неимоверно живучий арбор-вирус. И все это ради того, чтобы Роберт Меррилл смог зайти к нескольким сотням обреченных переселенцев, перемолвиться парой слов с курьером и пристрелить того из милосердия. Ну не сходится тут что-то, чтоб мне налифтнуться! Уж больно неадекватны приложенные усилия видимому результату.
Видимому… Значит, есть и невидимый. Такой, что мне по серости своей не постичь.
Есть у меня одна черта, не единожды причинявшая мне уйму неприятностей – почти столько же, сколько наглость. Черта эта – любопытство, и загадочная история с колониальщиком пробудила в моей груди дремлющую жабу. Возможно, помогла и принятая с расстройства и от усталости адская смесь эрцаз-виски с водой – будучи полицейским, я почти не пью, предпочитая менее общественно опасные наркотики. Так или иначе, а осенившую меня в полупьяном угаре идею я решил воплотить в жизнь незамедлительно, пока храбрость не выветрилась.
– Слушай, – обратился я к Джеральду, – у тебя ведь тут была незарегистрированная розетка?
Бармен задумчиво потер подбородок верхней левой рукой. Нижняя пара продолжала конструировать коктейль.
– Ну, была, – промолвил он наконец неохотно. – Хочешь костюм одолжить?
Я кивнул.
– Одолжу, пожалуй, – снизошел Джерри. – Только чтоб не было, как в тот раз, когда мне из-за тебя извиняться пришлось.
– Ну, тогда я еще зеленый был.
Я покраснел. Не люблю, когда мне напоминают про сделанные в щенячьи годы ошибки. Да и кто любит? По мне, всякий с умилением взирающий на семейные альбомы – опасный для общества садомазохист.
– Ты и сейчас не созрел. – Джеральд вздохнул. – Пошли.
Он провел меня в подсобку. Костюм, прилагавшийся к терминалу, был стандартной модели – сам бармен в вирт не заходил, отдав всю бухгалтерию на откуп приходящему чисельнику. Оно и хорошо, иначе я бы не знал, что засунуть в два лишних рукава. Правда, костюм маловат и на теле растянется, а это значит, что сенсорное разрешение
