в то же самое время безответственные идиоты совершенно спокойно баловались примитивной репрографией. Без разрешения подопытных!
Наши законы, правда, и весь остальной мир – как Земля, так и домены – считают излишне мягкими. А по-моему, чем меньше законов, тем меньше преступлений.
– Чем могу вам помочь? – поинтересовался Л'авери.
– Мне, в сущности, нужна одна мелочь, – застенчиво произнес я. – Меня интересует хакер, работающий на вас… некто Яго Лаура.
– Он обвиняется в каком-то преступлении? – Групарь подобрался. Дома защищают даже наемных работников, пусть и не так усердно, как своих.
– Нет, нет, что вы! – замахал я руками. – Он меня интересует исключительно как свидетель. Во всяком случае, на этот раз.
Мы понимающе переглянулись, но (мало ли кто услышит?) промолчали. Хакеры, даже самые умелые, вечно влезают в нехорошие истории. Аура у них такая.
– Конечно, мы поможем полиции. – Групарь вновь расслабился. Я не стал объяснять ему, что интересуюсь Яго Лаурой по сугубо личной инициативе. – Так что вас интересует?
– Всего лишь координаты. Сетевые и в реале.
Глаза представителя остекленели, руки безвольно обвисли. Видимо, его мозговые аугменты были послабее, чем у майора Меррилла, и не позволяли телу двигаться якобы естественно, покуда его хозяин связывается через вирт с лосом Л'авери.
Через несколько секунд групарь вышел из транса. Вид у него был несколько растерянный.
– Я не мог связаться с ним, – сказал он. – Вероятно, он сейчас в полете. Так что, офицер, вам придется удовлетвориться последними координатами, которые он оставил.
Мне ничего не оставалось, как переписать адрес на инфор.
– Можно будет с вами связаться попозже? – спросил я, прежде чем распрощаться. – Мне все же не хотелось бы вламываться к нему без предупреждения.
Не без оснований. Хакеры не лучше нарков – нервные до ужаса, чуть что, так за пушку. Был в моей практике случай, когда трое полицейских полчаса прятались за различными предметами, прежде чем смогли убедить разбушевавшегося хакера, что не его пришли брать, а всего-навсего свидетельские показания.
– Да, конечно, – согласился групарь. – Сколько угодно.
Я только усмехнулся про себя.
Выйдя на бульвар Годдарда, я плюхнулся на скамейку и принялся думать. Народу, несмотря на междусменку, прохаживалось по бульвару изрядно; торопились по своим загадочным делам дуэйнсиане, кто-то выпрыгивал из транспортеров, рядом со мной на скамейке сидел молодой кришнаит и перебирал четки, пошевеливая рыбьими губами. Заметив меня, он забормотал погромче. Душу мою спасает. Поверье у них такое: если человек хоть раз в жизни услыхал искреннюю молитву – «Харе Кришна, харе Кришна» и так далее, то в ад ему уже не попасть. Меня подобный аккомпанемент устраивал.
Итак,
