«Темная таверна» – вероятно, потому, что и остальные ландшафты за немногочисленными окнами были столь же жизнерадостны: Аверн, Тартар, Чжэнь-сюань-син, Миктлан.
Маркос опоздал минут на двадцать. Впрочем, иного я и не ожидал. За это время я успел как следует перекусить, сообразив, что со вчерашнего утра тяну на внутренних жировых запасах. Мушки, которыми я имел привычку облепляться, имели побочный эффект любого стимулятора – подавляли аппетит. Но приятное давление желудка на глаза не улучшило моего настроения. Вот уже больше двенадцати часов я таскаю в своем инфоре выкачанные у Меррилла сведения и не заглянул в них даже глазком, все мешает что-то: маньяки, волкодлаки, стервятники…
Могучая туша хакера на миг задержалась в дверях, и я испугался, что Маркос застрянет. Но тот все же пропихнул необъятные ягодицы в проем и, окинув тесноватый зал взглядом, помахал мне.
– Buenos dias. – Он брякнулся на стул, прогнувшийся под его весом чуть не до пола.
– И тебе привет, – буркнул я. К языкам я вообще мало способен и, кроме знакомых с детства русского и обоих английских, так толком ни одного и не освоил – даже испанского, несмотря на то что добрая половина Луны предпочитает изъясняться именно на нем.
– Слушай, Миша… – Маркос лег грудями на стол. Я отодвинул от него свой полный стакан, а также четыре уже опустошенных. Зрачки стервятника распахнулись, оттеснив радужку, тончайшая сеть сосудов на глазном яблоке прорисовалась неестественно ярко. Маркос, тот самый Маркос, к которому издавна приклеилась кличка Святоша, здорово нагрузился слэном. – Слушай, ты не comprende, non, diablo, на меня вышли такие ребята, которым ты, Миша, на один зуб, да, por Dios! Я знаю, как поступают к нам центровые, да!
– Ну? – подбодрил я его.
– А они там! En cupolo carantino, Cloaca, все, да! Это все Serviteros Coloniales, голубцы! Кто еще может свободно проходить через лифт-таможню?
Он бормотал еще что-то на жуткой, предельно неудобоваримой смеси модерн-энглиша, русского и своего родного испанского, но я его уже не слушал. Как ни невероятно было это предположение, оно объясняло многое. В частности, странную суету, поднятую майором Робертом Мерриллом вокруг карантинных куполов. Если Яго Лаура псих, как мне и подумалось в самом начале, то все сходится. Все прозаично, как подростковый онанизм. Треугольная Голова испугался, что останется без центровых денег. И запаниковал. А пол-Города из-за этого на ушах стоит.
Почему борьба наша с центровиками ведется так бурно, долго и почти безуспешно – тоже в контексте понятно. При таком покровительстве даже секта скопцов процветать начнет. (Не хмыкайте. Были у нас и такие. Давно, правда. Кажется, именно их смел третий бунт.)
Бормотание Маркоса становилось все более неразборчивым, глаза стремительно стекленели – видно, хакер с непривычки принял медвежью дозу. Будь у меня антидот, я бы не пожалел, вколол – интересно узнать, кто такой мудрый натолкнул Маркоса на подобную мысль. Что ни говори, а школа – замечательный способ
