и закричал что-то, злобно скаля зубы. Изо рта его хлынула кровь!
Не помня себя, Леонид Николаевич бросился вон из лаборатории. Он мчался, плохо разбирая дорогу, в свой кабинет, где в нижнем ящике стола хранился револьвер.
Оружие было заперто вместе с коробкой патронов, и пришлось повозиться минут десять, чтобы отпереть замок и зарядить дрожащими руками пистолет. Леонид Николаевич купил его после гибели жены и сына – для себя. Хотел застрелиться. Потом передумал и запер револьвер в стол. Он надеялся, что правильно запомнил объяснения продавца, показавшего ему, как обращаться с оружием.
Когда Леонид Николаевич подбежал к распахнутой настежь двери лаборатории, из комнаты не доносилось ни звука. Профессор даже остановился на пороге. Его охватила тревога: почему существо замолчало?!
Он вошёл, держа пистолет перед собой. Вспомнил, что нужно взвести курок. Проделал это, вздрогнув от неожиданно резкого щелчка.
Леонид Николаевич медленно двигался в сторону клетки. Гомункула видно не было, но обзору мешали приборы, расставленные накануне.
Наконец, профессор подошёл достаточно близко.
Монстр лежал на полу клетки, раскинув руки и ноги. Тело его неестественно вывернулось, словно перед смертью мышцы скрутила жесточайшая судорога.
Всё вокруг было заляпано кровью и жёлтым гноем.
Глаза у гомункула закатились, а пальцы застыли растопыренные.
Леонид Николаевич не сомневался, что он мёртв, но не решился достать его из клетки. Завтра он договорится, чтобы ему доставили известь, и растворит в ней это жуткое существо!
Но что делать с запахом? За ночь он пропитает всю лабораторию, и в ней станет невозможно находиться. Открыть окна? Профессор надежно заколотил их еще год назад, когда полностью перенёс эксперименты домой. Наверное, лучше накрыть труп какой-нибудь промасленной тканью. Леонид Николаевич осторожно втянул ноздрями царившее в комнате зловоние. И всё-таки открыть хотя бы одно окно! Оторвать доски и открыть!
* * *
Известь доставили после обеда. Леонид Николаевич едва дотерпел, ибо вонь от трупа начала просачиваться из лаборатории в остальные комнаты. Кроме того, соседи выражали недовольство – через открытое окно кабинета было слышно, как они обсуждали на улице эксперименты учёного.
Профессор наполнил известью металлическую бадью, поместил в неё останки существа и накрыл резервуар крышкой. Он хотел как можно скорее разобраться с этим делом, потому что оно отвлекало его от последних приготовлений к предстоящему воскрешению.
Когда Леонид Николаевич подключал приборы и проверял электрические цепи, руки, затянутые в плотные перчатки, слегка дрожали. В теории всё должно было сработать, но что окажется на деле, учёный не знал и знать не мог. Он надеялся, что первый эксперимент станет и последним, но внутренне готовился к тому, что Марта
