style="font-size:15px;"> * * *
В стеклянном коробе сидели три кролика. Они выглядели совершенно живыми, несмотря на то, что один из них ещё недавно представлял собой скелет.
Леонид Николаевич торжествовал. Все, над чем он работал так долго и упорно, оказалось не зря! Гомункул получил «ген Иисуса», а значит, и он сможет. И тогда… Профессор едва не задохнулся от ликования. Ему даже пришлось на несколько мгновений остановиться и просто постоять, чтобы собраться с мыслями.
Так, что теперь? Леонид Николаевич глубоко вздохнул и огляделся. Ах да, прежде всего, нужно избавиться от подопытного. Он своё дело сделал, и на этом роль его закончена. Содержать монстра в клетке в планы учёного не входило. Тем более что гомункул всё равно не мог прожить долго: собранный из частей разных существ, он был обречён. Отторжение тканей должно начаться со дня на день. Чудо, что он вообще протянул так долго.
Профессор подошёл к столику и ловко снарядил шприц раствором цианистого калия.
Гомункул словно почувствовал опасность. При приближении человека он отодвинулся в дальний угол и тихо заскулил.
Леонид Николаевич нагнулся, чтобы взглянуть на него.
– Не бойся, – сказал он. – Ты же помнишь: это не больно.
Гомункул замолчал и уставился профессору в глаза. Это продолжалось секунд десять, потом существо опустило веки и замерло.
– Чёрт! – Леонид Николаевич распрямился.
Во взгляде подопытного было что-то человеческое или ему только показалось? Этот монстр едва ли понимал, что происходит, и всё же профессор мог поклясться, что прочёл в его глазах страх – не животный, а совершенно осознанный и осмысленный. Гомункул понимал, что его хотят убить.
Леонид Николаевич прошёлся по лаборатории, не глядя в сторону клетки. Он должен уничтожить это создание. Оно всё равно умрёт через пару дней, причём в страшных мучениях. Усыпить его сейчас значит проявить милосердие!
Но этот взгляд. Такой человеческий… В конце концов, кто такой homo sapiens? Только ли плоть? Не может ли это чудовище…
Леонид Николаевич остановил себя. Подобные рассуждения не приведут ни к чему хорошему – только загонишь себя в угол. Пусть гомункул поживёт ещё немного. Если ему суждено погибнуть – значит, умрёт.
Профессор положил шприц на столик и накрыл белой тканью. Может, он всё-таки ещё пригодится – если муки подопытного окажутся невыносимыми. Тогда облегчить их станет долгом учёного. Но лишь тогда.
Леонид Николаевич запер лабораторию и отправился в свой кабинет. Там он сел на диван и приказал себе расслабиться. Сейчас ему, как никогда прежде, требовался отдых. Его организм должен быть в отличной форме к завтрашнему дню, когда он совершит трансформацию и станет воскресителем.
А через пять дней он повторит эксперимент, который удался ему сегодня. Но только не с мёртвыми кроликами, а с Мартой и Андреем.
