принял с благодарностью предложенную сородичами честь, обещая перед статуей Всевышнего Ратула не посрамить ни имени своего, ни звания. Эту клятву вождь вайзов ни разу не нарушил.
От центральных ворот крепости мощёная камнем улица выходила на храмовую площадь. Сам храм Ратула, срубленный из крепких брёвен, стоял на краю площади, представляя собой прямоугольник с покатой крышей, увенчанной шпилем. В конце длинного зала возвышалась статуя Верховного Божества: трёхметровое изваяние крылатого человека, отлитое из чистого золота. В каждой из трёх глазниц светилось по камню изумруду, а губы краснели рубинами. При свете чадящих факелов фигура выглядела настолько величественной и грозной, что невольно внушала неподдельный трепет и страх мужчинам, собравшимся на совет племени.
Только в особо важных случаях Совет собирался не в доме собраний, а в Главном храме всех заритов. Но в этот раз представителей соседних племен не пригласили, поскольку город находился в осаде, и каждый спасался, как мог.
По бокам жертвенника из розового мрамора стояли вождь Туробор и Верховный жрец Шама, оба в парадных одеяниях. На вожде поверх красивых и дорогих доспехов был накинут алый плащ, а голову венчал шлем в виде короны. Жрец был одет в белый, спадающий до пола хитон, а на голове красовалась шапка из меха рыси – свирепой лесной кошки.
Напротив их, лицами к статуе бога стояли вожди вайзовских кланов, старейшины родов, посвященные жрецы – созидатели и воевода Эскул. Отблески пламени озаряли суровые, бородатые лица мужчин и плясали тенями на бревенчатых стенах. Все чувствовали торжественность и важность момента, и ответственность за людей, избравших их своими старейшинами. Первым, как и полагалось, заговорил Туробор.
– Мудрейшие! – всем вам известно, какая беда постигла нашу землю. – Наши братья – южные зариты уже стонут под пятой чужеземцев и многие из них погибают в эти мгновения. Сердца наши полны скорби, но мы ничем не можем помочь другим племенам. – Врагов слишком много. Даже, если бы нам удалось собрать всех заритских воинов, то и тогда на одного нашего ратника пришлось бы по три десятка захватчиков. Уже на рассвете кочевники пойдут на приступ. Наши воины должны продержаться на стенах завтрашний день и ночь. За это время наши семьи, вместе с имуществом и скотом тайно покинут город.
– Туробор, как же можно покинуть город всем жителям, да ещё незаметно? – Там, где кончается подземный ход, – горят костры вражеского войска! – Недоумённо воскликнул один из вождей.
– Помолчи, Тиргит! – Я ещё не сказал всего! – Строго одёрнул Туробор нетерпеливого. – Так вот, братья, мы должны временно уйти с родной земли, чтобы остаться в живых и сохранить народ для будущего. – Завтра город превратится в груду дымящихся головёшек, но накопится новая сила, и мы вернёмся. – Мы построим город из камня и возведём вокруг него каменные стены, которые не загорятся от огненных стрел. – Ты, Тиргит, спрашивал, как мы покинем крепость. – Я скажу вам как: отойдите все к стене…
