и прощаю тебя, по случаю рождения моего наследника. – Я даю вам ещё один день и ночь на обдумывание моего предложения. – Если завтра вы не выполните наши условия, – мы возьмём город штурмом и перебьём всех заритов. – Командующий тимранских войск Карающий Смерч».
Услышав перевод сего послания, Туробор ненадолго задумался, а потом позвал сотника стражи и воеводу Эскула. После непродолжительного совета он приказал написать ответ. Кусок полотна и кисточка для письма у переводчика были при себе. Грамотей выжидательно смотрел на Туробора.
– Пиши так: Мы сдадим город завтра в полдень.
Трайк удивлённо посмотрел на вождя, но смекнул, что к чему и исполнил распоряжение. Тем же способом ответ был доставлен посланцам, и они вернулись к своим. Вайзам нежданно представился случай выиграть время и сберечь своих бойцов.
В сумерках распахнулись ворота храма, чтобы принять жителей города, собравшихся на площади. Вести их должны были жрец Шама и воевода Эскул. Перед толпой стояли ряды воинов, посланные сопровождать беженцев. Верховный жрец поднялся на возвышение, чтобы каждый мог его видеть. Тёплый, южный ветер шевелил его пышную, седую бороду и длинные волосы. Шама воздел руки к небу, и толпа утихла.
– Соплеменники, вайзы, настал час испытания, когда мы уходим с родной земли. – Я сам поведу вас тайной дорогой за Неприступные горы, туда, где много никем не занятых угодий, и где никакой захватчик нас не достанет. – Нам предстоит идти семь дней и ночей, и все ли вы готовы к трудному переходу? – Нет ли среди вас таких, которые решили остаться, на свою погибель?
– Мы готовы! – выдохнула толпа, а кое-где послышался приглушенный плач женщин. Но оно и понятно: мало радости в том, чтобы покидать свою родину ради другой, пусть даже и богатой земли.
– Тогда садитесь на повозки, и да поможет нам Всевышний!
Жрец вошел внутрь храма и нажал потайной рычаг. Статуя Ратула – главная святыня вайзов была снята с постамента и погружена на специально изготовленную для неё повозку. Кони косились в темноту подземелья и испуганно стригли ушами. Воины осторожно повели их под уздцы, вслед за факельщиками.
В этом многолюдии уходящих никто не обратил внимания на старого отшельника Джикрита, жившего в пещере за городом, на берегу Итула. Он сидел в одиночестве на телеге, запряженной старой и худой лошадью, испытывая тайное торжество, скрываемое от окружающих. Среди сегодняшних беженцев было немало тех, что приходили в его убогое жилище за помощью, и, скорее всего, – придут ещё. Джикрит не откажет вайзам в их нуждах, но потребует за это многое…
Одна за другой телеги скрывались в чреве тоннеля, образуя длинную колонну. Следом шагнули три сотни отборных воинов и воевода Эскул. На крепостных стенах остались готовые в случае нужды, умереть, защитники крепости со своим вождём Туробором.
Глава третья
Оборона города. Исход. Страна Загория.
Наступившую
