но уже ближе к вечеру, я закончил участие в скучнейшей немецкой конференции, и поскольку было только половина пятого, а заняться мне больше оказалось совершенно нечем, то решил прокатиться на машине по холмам позади Годесберга. Солнце, морозец, немного снега, легкий ветер… Так я воображал восхождение на Небеса. И вдруг там оказался Лео. Бесспорно, несомненно, определенно это был Лео, закутанный до ушей в черную балканскую куртку из овчины и в одной из этих ужасных фетровых хомбургских шляп, какие носят члены Движения. Он стоял у края футбольного поля, смотрел, как мальчишки гоняют мяч, и курил маленькую сигару из тех, что вызывали столько жалоб.
– Один?
– Совершенно один. Я хотел остановиться, но передумал. Рядом с ним не было видно никакой машины, а ведь он находился в нескольких милях от цивилизации. И внезапно я подумал: нет, не надо к нему подходить. Он сейчас в своей церкви. Смотрит на детство, которого у него самого никогда не было.
– Он вам все-таки нравился, правда?
Де Лиль мог бы ответить, потому что вопрос, казалось, не доставил ему неудовольствия, но его отвлекло внезапное вторжение со стороны.
– Привет! Завел себе нового подхалима? – Голос прозвучал невнятно, но нахально.
Поскольку говоривший стоял против солнца, Тернеру пришлось напрячь глаза, чтобы разглядеть фигуру как следует, различив венчающую слегка покачивавшийся силуэт растрепанную копну длинных черных волос английского журналиста, приветствовавшего их перед ленчем. Он указывал на Тернера, но вопрос, судя по наклону головы, адресовался де Лилю.
– Кто он такой? – спросил журналист напористо. – Сутенер или шпион?
– Кем бы вы предпочли быть, Алан? – легкомысленно переадресовал де Лиль вопрос Тернеру, но тот не стал отвечать. – Познакомьтесь. Алан Тернер – Сэм Аллертон, – невозмутимо продолжал де Лиль. – Сэм представляет здесь множество разных газет, верно, Сэм? Он очень влиятельный человек. Хотя на влияние ему наплевать. Журналисты никогда не стремятся к власти.
Аллертон продолжал пялиться на Тернера.
– Так откуда он здесь взялся?
– Из города Лондона, – сказал де Лиль.
– Из какой части города Лондона?
– Оттуда, где занимаются сельским хозяйством и рыболовством.
– Лжец.
– Из Министерства иностранных дел, конечно же. Разве трудно было догадаться?
– И надолго он в наши края?
– С кратким визитом.
– Я спросил, надолго ли.
– Ты же знаешь, сколько продолжаются такие визиты.
– Нет. Зато я знаю цель его визита, – заявил Аллертон. – Он – борзая. Ищейка.
Его словно мертвые желтые глаза медленно оглядели Тернера: тяжелые ботинки, костюм, ничего не выражающее лицо и бледный, немигающий взгляд.
– Белград, – произнес он. – Вспомнил. Кто-то в посольстве попался в постель к шпионке, где и был сфотографирован. Нам всем
