style="font-size:15px;"> Или:
– Спешу на работу, извините.
Одним словом, после трех обращений и отказов я обозлился и прекратил просить помощи у сограждан.
Уже страсть, как тяжело, спина онемела, ноги трясутся, руки не держат. Подумал–подумал, решил изменить способ переноски соседа на менее удобный для него, но более удобный для меня: взвалил его на плечо, в противоположную руку взял нашу с ним поклажу и пошел.
Я дошел–таки до дома, поднялся на наш третий этаж, уложил Якова Михайловича на диван в его квартире и грохнулся на диван в своей. Ноги тряслись, руки – тоже. Одежда, несмотря на достаточно прохладную погоду, мокрая от пота.
Посидел, принял душ, оделся в сухую свежую одежду и отправился на работу.
Опять все, как всегда.
Ближе к обеду позвонил на домашний Лие Семеновне узнать, как там Яков Михайлович. Она сказала, что приехавшая скорая констатировала смерть, и что она благодарна мне за то, что он умер дома, а не на земле в чужом дворе. Она говорила спокойным ровным голосом, видимо, для нее это было ожидаемым событием.
Господи, это значит, – он умер, пока я его нес. Ну да, если вначале он хрипел, то ближе к дому – затих.
Меня опять такая злоба взяла за черствость людей!… «Я тороплюсь, мне на работу», – их не касается чужая смерть.
Я подумал о соседе. Он шел своей дорогой, а смерть – своей. При его ужасном здоровье не припоминаю, чтобы он пользовался больничными. В любом состоянии, переваливаясь с ноги на ногу, этот маленький старый человек шел на работу.
Что это? Привычка? Сознательность? Ответственность?
Похоже, всего этого хватало в поколении наших отцов и даже более.
Нам есть чему у них поучиться.
Силы человеческие.
Давным–давно, в советские времена у меня был приятель Илья. Он был лет на десять старше меня, занимал высокий пост в народном хозяйстве. Был наделен умом, здоровьем, крепкой семьей с двумя дочерьми–красавицами и властью. Думаю, что, если бы его спросили на то время, счастлив ли он, – был бы положительный ответ.
Мы дружили семьями, часто выезжали на природу, отмечали вместе праздники. Уклад жизни тех лет все это позволял. Мы думали, что так будет всегда.
Наступали «лихие» 90–е, выживать стало труднее, работать приходилось больше, видеться с друзьями – реже. Вот и мы стали встречаться все реже, а потом и вовсе потерялись в пучине тех беспокойных лет. У многих людей круг общения сузился до рабочей команды.
Много лет прошло с той поры, много воды утекло. И в моей жизни было много перемен…
Знакомое лицо на улице…
– Илья, ты что ли?, – кричу я.
Оборачивается, всматривается в мое лицо, начинает улыбаться беззубым ртом. Господи, совсем другой человек. Куда девалась стать, крепкий торс, зубы?! Передо мной стоял улыбающийся худой, высокий человек с усталым лицом.
Я спраш�
