почудилось, что это кусочек раскаленной золы попал мне в глаз или искра от сварочного аппарата. Я был уверен, по ощущениям, что глаз выгорит.
Скачками – в ванную, промывать водой… Нет, бесполезно, вода не промывает. Плюс ко всему прочно склеились ресницы. Я бросился к растворителю, к одеколону. То есть, лил в глаз все, что попало, и тер ватным тампоном в попытке разодрать ресницы. От моих скачков проснулось все семейство и молча наблюдало за всем происходящим.
В конце концов, путем многих манипуляций мне удалось разодрать ресницы, но, к сожалению, глаз не раскрылся, потому что к этому времени я натер его и все вокруг него до опухоли и гематомы.
Боль немного успокоилась, я промокнул лицо полотенцем и вышел к семье.
Какой начался ржач! Конечно, им было меня жалко, но крайняя несимметричность моего лица всех развеселила.
Оставшимся глазом я не видел дочери, войдя в детскую. Оказалась, что она сидела на наклонной веревочной лестнице с огромным узлом каната в руках. Я вошел к ней в комнату со словами:
– С добрым утром, доченька!
Я ничего не увидел, а просто почувствовал сильный и жесткий удар по зубам. Инстинктивно закрыл лицо руками. После того, как первая боль прошла, я отнял от лица руки и увидел на них кровь (обе губы были разбиты). А еще я увидел испуганное лицо Даши, в ее руках уже не было узла каната, и она нерешительно прошептала:
– С добрым утром, папочка.
Я взял ее на руки и рассмеялся весело–развесело.
Пришло время одеваться на службу. Когда я поместил на голову белую военно–морскую фуражку, меня снова разобрал смех: выглядел я ужасно, и больше всего напоминал дебошира из пивбара, одетого в военную форму.
Смеялись все, было очень весело.
Далеко не весело меня встретили командиры. Главный инженер хмуро спросил:
– С кем бился?
А потом:
– Пять суток ареста тебе хватит?
Я стал торопливо объяснять произошедшее, но главный инженер меня перебил:
– А–а, пять – мало, ну езжай на семь.
Я улыбнулся и вместо службы отправился на гарнизонную гауптвахту на семь суток. Утро сложилось очень веселым.
Неожиданная роль.
Мне лет 27. Моему сыну–первенцу года 4. Мы водим его во флотский садик. Там хорошее обеспечение, прекрасный педагогический персонал, он теплый. Воспитатели в нашей группе моего же возраста. У нас прекрасные отношения, мы частенько отмечаем вместе праздники, помогаем друг другу, чем можем…
Конец декабря, предновогодние утренники. И вот мы с женой приходим чуть раньше на праздник к сыну, чтобы занять места в первом ряду. Воспитатели суетятся, им некогда расшаркиваться перед родителями, они с головой в подготовке спектакля.
Вдруг ко мне подбегает одна из воспитательниц и тараторит, торопясь:
– Сереж, нужна твоя помощь. У нас возникла проблема
