учился в Кэмдене, а что толку?
Люди останавливаются возле нас, выпрашивают приглашения на открытие клуба, которые я придирчиво раздаю, говорят мне, что видели мою личность на прошлой неделе в Майами в баре Marlin, в офисе Elite на первом этаже отеля, в Strand; к тому времени, когда Майкл Берген заявляет мне, что мы вместе пили латте со льдом на фотосессии Брюса Вебера и Ральфа Лорена на Ки-Бискейн[28], я уже слишком устал отрицать, что меня не было в Майами на прошлых выходных, поэтому я спрашиваю Майкла, понравился ли ему латте, а он отвечает, что так себе, после чего в комнате становится заметно прохладнее. Хлоя, погруженная в собственные мысли, безропотно пьет шампанское. Патрик Бейтман, пришедший в сопровождении толпы пиар-агентов и трех сыновей известного кинопродюсера, подходит ко мне, пожимает мне руку, рассматривает Хлою, спрашивает, как продвигаются дела с клубом, будет ли завтра открытие, говорит, что Дэмиен пригласил его, вручает мне сигару, а я изучаю странные пятна на лацканах его пиджака Armani, который стоит, как хороший автомобиль.
– Цирк уже в пути, только клоуны задержались, чувак, – заверяю я Патрика.
– Просто хочу быть в курсе, – говорит он, подмигивая Хлое.
После того как он уходит, я докуриваю косяк, затем смотрю на часы, но, поскольку я их забыл, вижу на их месте только собственное запястье.
– Странный он, – говорит Хлоя. – А я суп хочу.
– Он славный парень, зайка. – (Хлоя устраивается удобнее и смотрит на меня с отвращением.) – А что? У него даже свой собственный герб есть.
– Кто тебе это сказал?
– Он сам. Он мне сказал, что у него есть собственный герб.
– Я тебя умоляю, – говорит Хлоя.
Хлоя берет счет, а я, чтобы как-то сгладить неловкость ситуации, наклоняюсь поцеловать ее, в то время как вьющиеся вокруг папарацци создают суматоху, к которой мы уже порядком привыкли.
На моментальных снимках моей памяти лофт Хлои выглядит так, словно интерьером занимался Дэн Флэвин: две складные софы от Toshiyuki Kita, пол с паркетом из белого клена, шесть винных фужеров Baccarat – подарок от Брюса и Нэн Вебер, дюжина белых французских тюльпанов, тренажер StairMaster и набор гантелей, фотоальбомы – Мэтью Ролстон, Энни Лейбовиц, Херб Ритц, все с автографами, пасхальное яйцо Фаберже – подарок от Брюса Уиллиса (еще до эпохи Деми), большой строгий портрет Хлои работы Ричарда Аведона, разбросанные повсюду солнцезащитные очки, фотопортрет хозяйки квартиры, снятый Хельмутом Ньютоном, на котором Хлоя, полуголая, идет через вестибюль гостиницы Malperisa в Милане, а все делают вид, что ее не замечают, огромный плакат Уильяма Вегмана и рядом с ним гигантские премьерные афиши фильмов, таких как «Баттерфилд, 8», «Холостяцкая вечеринка» с Каролин Джонс, Одри Хепбёрн в «Завтраке у Тиффани». Над туалетным столиком Хлои клейкой лентой прикреплен вырванный из факса гигантский рулон бумаги, на котором выписан распорядок ее встреч: понедельник, 9:00 – Байрон Ларс, 11:00 – Марк Эйзен, 14:00 – Николь Миллер, 18:00 – Дух из Woo Tang Clan; вторник, 10:00 – Ральф Лорен; среда, 11:00 – Анна Суи, 14:00 – Кельвин Кляйн, 16:00 – Билл Бласс, 19:00 – Исаак
Остров неподалеку от Майами.
