Они забрали всех наших женщин. Их я освободил, но Ровены с ними не было: человек по имени Коллан уехал с ней еще до моего прихода.
– До твоего прихода? Экая скромность. Ну а дальше?
– О чем ты?
– Как ты освободил этих женщин?
– На кой черт тебе это нужно? Нескольких негодяев я убил, остальные разбежались. Главное то, что Ровена в Машрапуре.
Зибен вскинул тонкую руку.
– Будь так любезен, давай по порядку. Во-первых, какое отношение ко всему этому имеет Шадак? А во-вторых, не хочешь ли ты сказать, что в одиночку напал на Хариба Ка и его головорезов?
– Не в одиночку. Шадак был там – его схватили и хотели пытать. Еще были две девушки, хорошие лучницы. Но это все дело прошлое. Шадак сказал, ты поможешь мне отыскать Ровену и придумаешь, как ее спасти.
– Спасти от Коллана?
– От кого же еще? Ты что, глухой или тупица?
Зибен, сузив темные глаза, подался вперед.
– Ты очень мило просишь о помощи, мой большой безобразный друг. Удачи тебе на твоем пути! – Он встал и вышел на свет предвечернего солнца. У входа в таверну прохлаждались какие-то двое, а третий строгал деревяшку острым как бритва охотничьим ножом.
Первый – один из тех, что проигрался у бочонка, – загородил Зибену дорогу.
– Ну что, получил обратно свой изумруд?
– Нет. Экий неотесанный невежа!
– Так он не друг тебе?
– Где там! Я даже его имени не знаю – да и знать не хочу.
– Говорят, ты очень ловко управляешься со своими ножами. Правда это?
– А почему ты спрашиваешь?
– Ты мог бы отобрать свой изумруд, если б захотел.
– Ты хочешь напасть на него? Зачем? Насколько я понял, денег при нем нет.
– Дело не в деньгах! – рявкнул второй. Зибен отшатнулся от его запаха. – Он сумасшедший. Два дня назад он налетел на наш лагерь, распугал наших лошадей – я так и не нашел своего серого. И убил Хариба. Груди Асты! Да он не меньше дюжины человек уложил своим проклятым топором.
– Если он убил дюжину, как же вы собираетесь управиться с ним втроем?
– Возьмем его врасплох, – доверительно сказал смердящий. – Когда он выйдет, Рафин его о чем-нибудь спросит, он обернется, а мы с Заком вспорем ему брюхо. Ты тоже можешь помочь – нож, воткнутый в глаз, поубавит ему прыти, так ведь?
– Возможно. – Зибен отошел немного, присел на коновязь, вынул один нож и стал чистить себе ногти.
– Так ты с нами?
– Там увидим.
Друсс сидел, глядя на свое отражение в топоре – угрюмое, с холодными глазами и гневно сжатым ртом. Он снял свой черный шлем и прикрыл им блестящее лезвие.
«Ты сердишь всякого, с кем говоришь», – вспомнились ему слова отца. Да, это правда. Некоторые люди обладают способностью заводить друзей, свободно разговаривать и шутить. Друсс им завидовал. Пока в его жизни не появилась Ровена, он думал, что сам полностью лишен этих качеств. Но с ней он вел себя свободно, смеялся, шутил и порой
