style="font-size:15px;"> – Как? Ты не хочешь говорить о своей жене?
– Не с чужим человеком. Ты когда-нибудь был женат?
– Нет – и не стремился к этому. Погляди вокруг, Друсс. Вон сколько цветов на том холме – к чему же ограничиваться одним цветком, одним ароматом? Была у меня как-то лошадь, Шадира, – чудесное животное, быстрое, как северный ветер. Она с запасом перескакивала через изгородь из четырех брусьев. Когда отец подарил ее мне, мне было десять, а Шадире пятнадцать. И когда мне сравнялось двадцать, Шадира стала бегать уже не так быстро, а прыгать и вовсе не могла. Поэтому я купил себе другую лошадь. Понимаешь, о чем я?
– Нет, не понимаю, – буркнул Друсс. – Женщина – это не лошадь.
– Верно. На лошади, как правило, ездят дольше.
– Не знаю, что ты называешь любовью, да и знать не хочу.
Они ехали все дальше на юг, и холмы стали более отлогими, а горы отступили вдаль. Впереди по дороге брел старик в выцветших синих одеждах, тяжело опираясь на длинный посох. Приблизившись, Зибен увидел, что старик слеп.
– Не можем ли мы чем-нибудь помочь тебе, дедушка? – спросил поэт.
– Помощь мне не нужна, – неожиданно сильным, звучным голосом ответил тот. – Я иду в Дренан.
– Тебе предстоит долгий путь.
– Я не тороплюсь. Но если вы согласны поделиться со мной обедом, я охотно приму приглашение.
– Почему бы и нет? Тут немного правее течет ручей – мы будем ждать тебя там. – Зибен свернул на траву и легко соскочил с седла. Друсс, подъехав к нему, тоже спешился.
– Зачем ты позвал его?
Зибен оглянулся – старик брел к ним, но еще не мог их слышать.
– Он пророк, Друсс. Ясновидящий. Разве ты никогда не слышал о таких?
– Нет.
– Это служители Истока – они лишают себя зрения, чтобы усилить свой пророческий дар. Они способны на многое – ради этого стоит потратить немного овсянки.
Поэт развел костер, подвесил над ним медный котелок с водой, насыпал овса и посолил. Старик сел у огня, поджав ноги. Друсс, сняв с себя шлем и колет, растянулся на солнцепеке. Сварив похлебку, Зибен налил миску и подал старику.
– Нет ли у вас сахара? – спросил тот.
– Нет. Есть немного меду – сейчас достану.
Поев, старик спустился к ручью, вымыл миску и отдал Зибену.
– А теперь, полагаю, вы хотите узнать свое будущее? – с кривой улыбкой осведомился он.
– Охотно послушаем, – ответил Зибен.
– Так ли уж охотно? Хотел бы ты знать, когда умрешь?
– Я понял тебя, старик. Расскажи лучше о красотках, с которыми я буду спать.
Старик усмехнулся:
– Дар мой велик, но людям нужны только жалкие его крохи. Я мог бы рассказать, какие у тебя будут сыновья, и предостеречь о грядущих опасностях, но ты не хочешь об этом слышать. Хорошо, дай мне руку.
Зибен,
