казнят, – отвечает Туми. – Просто выберут другого.
– Уж конечно это лучше, – Лейси подставляет стакан, и раб ван Клефа по имени Вех заново его наполняет, – чем ждать, пока смерть избавит вас от развращенного, глупого или безумного сёгуна?
Переводчики беспокойно переглядываются; соглядатаям не хватит познаний в голландском языке, чтобы понять изменнические речи капитана Лейси, но кто поручится, что один из четверых не состоит у градоправителя на жалованье и не донесет на своих коллег?
– Я думаю, демократия, – говорит Гото, – это цветок, который не цветет в Японии.
– Азиатская почва, – соглашается с ним переводчик Хори, – не подходить для европейский и американский цветы.
– Господин Вашингтон, господин Адамс… – Переводчик Ивасэ переводит разговор на другое. – Они королевской крови?
– Наша революция, в которой я тоже сыграл свою роль, еще до того, как брюхо отрастил, – капитан Лейси щелкает пальцами, приказывая рабу Игнацию принести плевательницу, – как раз и затевалась, чтобы очистить Америку от всякой там королевской крови. – Он отправляет в подставленную емкость плевок, длинный, словно дракон. – Бывает, великий человек, такой как генерал Вашингтон, способен возглавить страну, но кто сказал, что и дети унаследуют его лидерские качества? Королевские семьи вырождаются, у них куда больше никчемных недоумков, этаких, можно сказать, «королей Георгов», чем среди тех, кто своими силами карабкается к вершине, используя Богом данные способности.
И шепотом, по-английски, в сторону тайного здесь подданного британской монархии:
– Без обид, мистер Туми.
– Да уж кто-кто, а я-то не в обиде, – хмыкает ирландец.
Купидон и Филандер играют «Семь белых роз для милой моей».
Пьяный Барт роняет голову в тарелку с фасолью.
«Интересно, что она чувствует, если коснуться ожога? – размышляет Якоб. – Тепло, холод или онемение?»
Маринус берется за трость:
– Прошу общество меня извинить: я оставил Элатту обрабатывать берцовую кость эстонца. Как бы он там без пригляда всю комнату вытопленным жиром не залил, так что с потолка будет капать. Господин Ворстенбос, мое почтение…
Доктор кланяется переводчикам и прихрамывая уходит.
– А скажите, – масляно улыбается капитан Лейси, – по японским законам разрешена полигамия?
– Что есть по-ри-га-ми? – Хори набивает трубку. – Почему нужно разрешать?
– Объясните вы, господин де Зут, – предлагает ван Клеф. – Вы в словах сильны.
– Полигамия – это… – Якоб задумывается. – Один муж, много жен.
– А! О! – Хори ухмыляется, его коллеги кивают. – Полигамия!
– У последователей Магомета дозволяется иметь четыре жены. – Капитан Лейси подбрасывает в воздух ядрышко миндального ореха и ловит его ртом. – Китайцы могут семь жен под одной крышей собрать. А сколько японцу можно держать в своей частной коллекции?
– Во всех странах одно, –
