наружу все то время, пока он вел свой незамысловатый рассказ.
– Мальчишество, – вдруг тихо, без особого энтузиазма, произнес Алексей, до этого слушавший Даньку не перебивая.
Всю дорогу в поезде он сидел, растянувшись на сиденье и чуть ли не с головой утонув в старой, потрескавшейся на рукавах и воротнике зимней куртке.
Даниил резко переменился в лице и покосился на Лешу:
– Не по-о-о-нял?
– Даня, да ты не суетись, – подхватил его под локоть Алексей. – Я просто хотел сказать, что твоя затея тебе могла очень дорого обойтись. Я не хочу там сказать, тюрьма-нетюрьма, но позора бы ты точно не избежал.
– Не по-о-о-о-нял! – уже без вопросительной интонации повторил Даниил, вплотную приблизив свое лицо к Лешкиному. – Ты что, защищаешь этого козла?
– Да причем тут, – хмыкнул Алексей. – Я вообще не об этом. Ну, в смысле, твое рождение… Хотя, согласись, это была лишь версия твоей матери…
– А я что, по-твоему, своей матери не должен верить?
– Да нет! Ну чего ты сразу на дыбы становишься. Просто, вдумайся… Правда, она вроде бы всегда одна, но в то же время у каждого человека она все-таки своя. Вот и получается, что правд как бы несколько…
– Во дает!
Данька слегка поостыл. Его явно заинтересовала философская сторона сказанных Алексеем слов, хотя уверенности в том, что он понял весь смысл произнесенного, не ощутил. Потому и потребовал всем своим видом продолжения начатого.
– Нет, ну, в смысле, каждая сторона, как правило, толкует правду по-своему. А почему ж между людьми споры бывают. Да еще такие, что не всякий суд рассудит, – фактически повторил уже сказанное ранее Кобзарь, чем явно разочаровал собеседника.
– Фи-ло-соф, – издевательски протянул Даниил и отвернулся.
Алексею вовсе не хотелось обидеть своего нового приятеля. Ему казалось, что, напротив, он и так крайне мягко попытался объяснить Даниилу самые, на его взгляд, простые вещи. Однако, видя такую реакцию собеседника, поспешил перед ним извиниться.
– Даня, ну, извини, – теперь Алексей более тщательно подбирал слова. – Я вообще не это хотел сказать. Вот послушай.
Даниил снова повернулся к Алексею.
– Вот скажи, – продолжал тот. – Вас там сколько в этой квартире было?
– Это частный дом, – пробухтел Даня.
– Ну хорошо, допустим, частный дом. Так сколько вас туда налезло?
– Да я там вообще внутри не был, я же говорил, – отходя, начал объяснять Даниил. – Одного шкета ночью в форточку пихнули, он там и наделал.
– Вот! – Алексей поднял вверх указательный палец. – Шкет в квартире, ну, короче, в доме был один. Хорошо. А во дворе под окнами следы еще десятка таких же, которые его в форточку пихали. Правильно я говорю?
–
