это объяснить…
Адель поняла, что попытка в двух фразах изложить историю Америки ей точно не удастся.
– Хотя какая разница, – продолжал патриций, – где Венере было угодно поселить свою дочь. Как твое имя, красавица?
Адель хотела было ответить и, подняв голову, столкнулась с ним взглядом. Охваченная неясным волнением, она никак не могла произнести такие простые слова, чувствуя, как вдруг бешено заколотилось сердце, обжигая румянцем обычно бледные щеки.
– Меня зовут Адель, – наконец сказала она.
– Варварское имя. Ты из Галлии?
– Нет. Я же говорила, Риму неизвестна страна, где я живу.
– Может, это Британия?
– Ну… В общем-то нет, но я говорю на их языке.
– Почему?
Она только пожала плечами.
– У нас так принято.
– Отчего вы не придумаете свой язык?
– А зачем? – в свою очередь спросила Адель.
Патриций улыбнулся, и его лицо оживилось, что, вероятно, случалось нечасто.
– «Адель» звучит непривычно для меня, – проговорил он. – Постой, если ты говоришь на языке бриттов, то как же мы понимаем друг друга?
Она усмехнулась. Хороший вопрос!
– Признайся, ты знаешь латынь? – настаивал патриций.
Адель почувствовала себя увереннее, видя, как игривая улыбка подрагивает на его красиво очерченных губах.
– Ну не все ли равно? – беспечно воскликнула она. – Между прочим, я до сих пор не знаю, как мне тебя называть…
– Юлий, – гордо подняв голову, представился патриций. – Публий Юлий Сабин. В Помпеях я известная персона. Мой отец – эдил18 Кален.
Он произнес это с таким явным высокомерием, что Адель оставалось только вежливо улыбнуться.
Юлий отодвинул легкую занавесь и выглянул на улицу.
– Мы приближаемся к моему дому, – сообщил он. – Я рад нашему знакомству, Адель. Честно говоря, предложив тебе руку, я даже не ожидал, что ты примешь приглашение и сможешь вот так запросто сесть в носилки к незнакомому мужчине.
Адель подозревала, что это не комплимент.
– Полагаю, теперь я должна их покинуть?
– После наступления темноты только гетеры и женщины из лупанария могут бывать в доме мужчины без сопровождения.
– Что такое лупанарий? – с обезоруживающей непосредственностью поинтересовалась Адель.
Юлий как-то нервно улыбнулся и расправил и без того безупречные складки тоги.
– Это публичный дом. Его посещают мужчины… гм… после определенного возраста, чтобы развлечься… Я имею в виду, выпить вина…
– Я знаю, чем занимаются в публичных домах, – прошипела Адель, разочарованная столь непродолжительным приключением и обиженная двусмысленным намеком на ее неожиданную решительность. – Не пойму только, что тебя так беспокоит. Быть
Эдил – в Др. Риме один из двух младших магистратов, выборная должность. Эдилы заведовали общественной и хозяйственной частью жизни города. Их можно условно сравнить с нынешними мэрами.
