были перекинуты ленты обмоток, которые развевались на ветру, как стяги.
Видя, как старичок при каждом шаге по колено погружается то правой, то левой ногой в луговую воду, Пахомий пошутил:
– По морю аки посуху.
– Не святотатствуй! – весело прокричал старик, хотя их с боярином еще разделяло довольно приличное расстояние.
– Вот это слух!
Странник приблизился и низко поклонился:
– Дозвольте, добрые люди, обогреться у костерка. Продрог весь.
– Эй, Пахомий, веди его сюда! – прокричал князь.
Вся дружина с любопытством разглядывала путника. Возраст его на глаз определить было сложно: можно было дать и пятьдесят, и за семьдесят, с виду еще крепкий и шустрый, но с обветренным древним лицом. В жизни своей он должно быть много улыбался, потому что борозды морщин залегли в тех местах, где они обычно образуются у смешливых, благодушных людей. Кроме лаптей и обмоток, у него с собой не было никакой поклажи.
– Здрав буде, княжич Димитрий Андреич, – поприветствовал он.
– Гляди-ка, признал. Только не княжич я, три года уж как князь Чернореченский.
– Умер, значит, князь Андрей, царствие ему небесное, – старик перекрестился, – добрый был князь.
– Садись, старче, грейся, – молодой князь протянул руку к костру, – местный?
Старец кивнул.
– Что же ты дома давно не был, коль не знаешь, кто князь у тебя?
– Да уж давно! И не помню сколько. Вот помирать на родину иду.
– Так уж и помирать, ты вон по лужам-то как резво бежал, и молодым не угнаться.
– Ну, все мы под Богом ходим.
– Откуда ж путь держишь?
– Так из Святого Града Иерусалима.
Раздался дружный хохот.
– Так уж из самого Иерусалима в лыченицах добрел? – с усмешкой спросил князь.
– В каких лыченицах, княже! Он вон, вишь, босой из града Божьего идет, так сподручнее, – вставил Пахомий.
Дед и бровью не повел, беспечно улыбаясь. Его сильные сучковатые руки тянулись к костру. Вои подали ему ложку.
– От чарки не откажешься?
– От ушицы не откажусь, а чарки не надобно, мне и без чарки свет Божий весел.
И дед, перекрестившись и прошептав молитву, быстро замахал ложкой.
– Значит, ты в Святой Земле был?
– Был, княже.
Вои стали перешептываться: «Заливает, во как заливает!»
– Как же ты попал-то туда?
– Да с Божьей помощью путь не сложен. Дошел до Киева, до Выдубицкой обители. Там со старцами подвизался на Афон.
– Гляди-ка, и на Афоне был?! – слушатели сомневались в словах рассказчика.
Князь бросил на воев укоризненный взгляд, мол, пусть сказывает, но и в его глазах плясали веселые искорки. Он явно не верил страннику.
– Что ж на Афоне?
– Везде
