ухода врача, Костя занервничал. Фельдшер – это, конечно, прекрасно. Но ведь отец ни за что не подпустит его к себе.
В дверь позвонили. Вот олух, выругал фельдшера Костя. Дверь открыта, а он названивает! И резко распахнул дверь…
На пороге, опустив голову, стояла девушка в зеленом халате и накинутом на плечи плаще.
– Здравствуйте, – сказала она, проходя мимо изумленного Кости, которому совсем не пришло в голову, что если слово фельдшер – мужского рода, то это вовсе не означает, что он непременно мужчина. – Где можно помыть руки?
И не успел Костя ответить, как она сама нашла ванную, и скрылась за дверью.
– Костя, кто там? – недовольно крикнул отец. – Опять врачи?
– Нет, папа, это ко мне! – ответил Костя из коридора и юркнул за девушкой в ванную, надеясь договориться о дальнейших совместных действиях.
Два метра ванной не оставляли места для маневров. А потому девушка, обернувшись, ткнулась Константину в грудь, отступила на полшага – дальше было некуда, и вскинула голову.
Лицо ее было мокрым, вероятно, только что умылась, и слегка покрасневшим – очень похоже, что от слез. Костя как-то вдруг позабыл, что ему нужно. Стоял и молчал.
Пауза затягивалась и Лариса насторожилась:
– В чем дело?
Костя приложил палец к губам, и потянул ее за руку на кухню.
– Папе нельзя говорить, что вы врач. Иначе он вас не пустит.
Он приготовился к возражениям, но Лариса кивнула:
– Я в курсе. Тамара Петровна вкратце обрисовала ситуацию. Но, может быть, я попробую сначала убедить его?
– Это бесполезно. Но, кажется, я придумал… Если позволите, конечно. Я бы сказал ему, – Костя невольно улыбнулся, но тут из комнаты раздался голос отца, – я на минутку, стойте здесь и не двигайтесь.
– Послушай, – возмущался отец – оставь эту самодеятельность! Никаких врачей. Я же ясно выразил…
Но, присмотревшись к сыну, он вдруг усмехнулся:
– Что это с тобой такое? – и уже удивленно спросил: – Кто там?
– Девушка…
– Что за девушка? – отец проявил несвойственное ему в последнее время любопытство.
– Моя девушка.
– Марина?
– Тс, – Костя многозначительно поднял вверх палец. – Не совсем.
Отец хмыкнул.
– Интересно, как это? Наполовину Марина, наполовину нет, что ли?
Костя молчал, опустив глаза, и лихорадочно соображал, что и как отцу преподнести.
– Папа, – сказал он наконец. – Я не собирался говорить тебе этого сегодня, когда ты себя так плохо чувствуешь…
– Мне уже лучше, – быстро вставил отец. – Так что соберись.
– Ну, у меня появилась девушка.
