о встрече с барином и разговоре с ним. Но вместо ожидаемой улыбки лицо женщины вдруг напряглось, она побледнела и схватилась за живот.
– Быстро беги за Семеновной, – прохрипела она.
Перепуганная девушка выскочила из избы и побежала к соседке.
– Тетка Матрена, мамка просит быстрей придти к нам, – запыхавшись, сказала она.
Пожилая женщина сразу все поняла и, собираясь, распорядилась.
– Топи баню. Нужна теплая вода.
– А что с мамкой? – растерялась Варя.
– Рожать приспело, – просто ответила та. – Поспешай…
Варя опрометью кинулась в сторону бани. А когда Семеновна привела туда мамку, сунулась было следом, но Матрена осадила ее:
– Ступай к малышам, успокой их. А здесь я одна управлюсь.
Встревоженная Варя собрала возле себя обычно галдящих, а сейчас притихших младших сестер и братиков, и ждала, чем все закончится. Семилетний Федотка тихо сказал старшей сестре:
– Я сбегаю за тятей?
– Нет, не надо, чай не первый раз. Все будет хорошо. Успокой-ка лучше Лизутку, – ишь, расплакалась.
Через недолгое время, показавшееся малышам вечностью, из бани вышли мамка с Семеновной, держащей на руках завернутого в какие-то тряпицы ребенка.
– Ну, с братиком вас, – соседка показала ребятам сморщенное красное личико новорожденного.
Ребята потянулись было вслед за женщинами в избу, но Семеновна осадила их:
– Неча вам тут делать, гуляйте себе. Мамке надо отдохнуть, я побуду с ней.
Работа в поле была закончена, но дел у крестьян не поубавилось, – нужно было идти на подворье к барину на засолку капусты и огурцов.
Здесь собрались едва ли не все женщины и молодые девушки деревни. Возле погреба одни мыли и отпаривали дубовые кадки, закладывая в них можжевеловые ветки и обдавая их варом, после чего кадку закрывали деревянной же крышкой. Другие отмывали гнеты – округлые камни, которыми впоследствии поджимали нарубленную капусту. Третьи чистили и резали морковь и мыли антоновские яблоки, готовя их к закладке в капусту. Четвертые срезали зеленые листья с капустных кочанов и откладывали их в сторону для кислых щей. Пятые резали кочаны пополам и бросали их в большое деревянное корыто, откладывая кочерыжки в большую лохань, возле которой крутилась многочисленная малышня, которым взрослые время от времени очищали эти кочерыжки, и те с удовольствием хрумкали ими. Шестые рубили капусту тяпками в корыте, седьмые мыли огурцы, готовя их к засолке…
Работа была не тяжелая, поэтому женщины веселились, перебрасывались шутками и прибаутками.
При появлении на подворье барина все замолчали, а он, обходя работниц, присматривал, как идут дела. Подойдя к Варе, моющей огурцы, он сказал:
– Оставь, вытри руки и пошли со мной.
– Куда? – недоуменно спросила девушка.
– Для
