ночах зеленеть.Глазами твоими в разлуках болеть,
Чтоб небо и то зазнобило.
Беспечная врунья, слепой стебелек,
Хозяйка июльской поляны,
Твой мир переменчив, как вечный намек,
Светающий воздух росистых дорог,
Заманчиво легкий и странный.
Ты вздрогнешь во сне, ты обидишься вслух
И розовой крови цветенье
Расскажет, как пахнет роса поутру
На щеках, на шее в одном или двух
Мгновениях от пробужденья.
334. Дон-Кихот
Как мир заманчив для атаки,
Когда с открытою душой,
С объятьем, созданным во мраке,
Ты мчишься, нежный и большой.
Твой конь одним с тобою дышит,
И слезы братства горячи…
…
Толпа сомкнулась. И бренчит
О латы бедная уздечка.
Уныло виснут удила.
Твой конь и тот тебе перечит.
Ты шепчешь: «Жизнь прошла, пошла…»
Ты бледными губами никнешь
И возвращаешься ногой.
А слава, как смола, налипнет…
Сквозь дым и блеск летит другой.
335. Невский проспект
Из желтых подвалов, из тесных для сердца углов
На Аничков мост, чуть закат, чуть прохлада и свежесть,
Каким половодьем несет столько разных голов?
Из коих могли бы чугунные быть и пореже.
Как редко видны здесь счастливые, ясные лбы.
Какая потребность в открытых и умных улыбках!
Вот женщина в черном, несущая для похвальбы
Тяжелую грудь, как младенцев раскормленных в зыбках.
Вот старый торгаш, вот бакинец, базарный божок,
Вот три моряка, не продравших с похмелья буркалы,
Вот парочка снобов, дудящих в презренья рожок,
Вот загнанный папа, вот дочка с лицом обветшалым.
И там интуристы. Их наглые лица горды.
На них засмотрелись две девки, на вид – покупновы.
Вот физико-химик, стригущий из-под бороды.
Вот Гоголь. Смотри, как плодятся твои Пироговы!
336.
Печет в груди. И если это жизнь,
Влюбленность, ревность, где же окончанье?
Взять за грудки все эти этажи.
Но только не молчанье. Не молчанье.
337.
Что со мной происходит?
Скоро буду по плечи в земле.
Вижу ноги идущих и плачущих вижу детей.
Слышу шарканье ног.
Разучился и ждать и хотеть.
И на множество лиц наплывает свое.
Жизнь несложно придумать
и жить там весь вечер и ночь.
Обладать, умирать, восторгаться и вновь умирать.
Жизнь несложно расширить.
Когда я уйду
Горизонтами глин,
катакомбами известняков,
Будет тело текучим, как нефть.
Я узнаю металл
В толщах складчатых гор,
и напомнит он мне
О живущих и топчущих.
Буду
