наконец-то высунул голову из панциря наслаждения:
– Неужели сам не понимаешь? Ты же… У меня дома… Настоящая эльфийка!
– А бывают ненастоящие? – невинно спросил я. Гизариус оставил мою иронию без внимания.
– Эльфийка… да еще и…
– Беременная. Знаю. И поэтому вы ведете себя как кот, нализавшийся сметаны?
– Какой ты грубый! – отметил доктор. Привычно, но без всегдашнего укора. Да, видно, мои жалкие потуги привлечь внимание меркнут перед той, что совсем недавно не надеялась на спасение… Обидно, фрэлл подери!
– Все равно не понимаю ваших восторгов.
– Да ты представить себе не можешь!.. Я же… я смог… осмотреть… – Гизариусу явно не хватало слов.
– Могу поспорить, вы воспользовались этой возможностью по полной! Ну и как она? В плане осмотра? – Я провел ладонью по воздуху, рисуя предполагаемые округлости.
Доктор покачал головой, глядя на меня как на безнадежного больного:
– Куда тебе понять… Ты и эльфов-то, наверное, никогда не видел…
Я хмыкнул, но промолчал. Видел, дядя Гиззи. Поверь, насмотрелся вдоволь. И эльфов, и эльфиек. Вместе. Отдельно. Может быть, их было и не так уж много, но я прекрасно помню, как долго – несколько лет – вообще не мог видеть никого из листоухих. Потом успокоился. Смирился. Даже смог признаться самому себе, как они прекрасны…
– Не видел, говорите? Так могу прямо сейчас пойти и посмотреть! – весело заявил я.
Взгляд доктора остановился, немного задержался на одном месте, потом существенно прояснился:
– Совсем забыл! Она просила тебя позвать!
– Просила позвать? – Я слегка опешил. Зачем это я понадобился эльфийке? Решила выяснить, узнана она или нет? И если узнана – прикончить меня на месте?
– Не заставляй ее ждать! – Гизариус махнул рукой. – Она в соседней комнате… Моется.
– Что?! – Я должен присутствовать при омовении? Ни в какие ворота не лезет…
– Иди-иди, – подтолкнул меня доктор.
– И не подумаю! – упираюсь.
– Это еще почему? – удивился Гизариус.
– С какой стати я… мужчина должен смотреть, как женщина моется?
– Ну… – Похоже, дядю Гиззи вид голого женского тела никогда не смущал. Как, впрочем, и не вызывал вожделения. – Поможешь ей… Спинку потрешь.
– Спинку?! – поперхнулся я. – Ну вы и придумали… Пусть лучше она пойдет!
– Кто? – не понял доктор.
– Мин!
– Мин?
– Девушка, которой вы ссудили мою рубашку! – вскипел я.
– Ах, Мин… – рассеянно повторил доктор. – Она не пойдет.
– Почему?
– Потому что не хочет.
Вы пробовали объясняться с глухой
