корявый блин, старается перед девчонкой! – Сказал себе под нос, но друга догнать не смог.
С минуту посидели на пляже, и снова наперегонки, уже обратно. На этот раз ничья!
Семен, смущаясь, вышел на берег. Парфен быстро подбежал к девушке и окатил водой из сложенных лодочкой рук. Девушка засмеялась, и Семен вспомнил горный ручей, свою Вишеру. Тепло разлилось по груди.
– Мой товарищ, Семен. Сеня.
– Догадалась! Сказать по-правде, не утерпела, зашла к тебе, а мама сказала, купаться поехали.
Теперь Семен увидел велосипед, лежащий на боку.
– Меня зовут Аэлита, просто Лита. – Протянула Семёну узкую ладошку, которую тот пожал, с церемонным поклоном.
– Как название романа Алексея Толстого?
– Именно. Ты знаешь?
– В детстве читал пять раз.
Семён подошел к воде. Лёгкий ветерок вызывал мелкую рябь, которая была сродни той, что будоражила его душу. Парфён болтал с девушкой, а Семен удивлялся тому, что можно вот так просто говорить с небесным созданием зовущимся Аэлитой. Полуобернувшись, кинул взор на Литу: он ошибся, ничего особенного. Даже не симпатичная! И что нашел Парфён?
Аэлита засмеялась: мурашки пробежали по телу.
Семён нахмурился: вот ещё! Спору нет, ангельский голос. Интересно, какого цвета у неё глаза? Карие? Не совсем.
– Дружище, едем!
– А как же Аэлита? Пусть она едет с тобой, а я следом на велике.
Парфен перекинул ногу через сиденье «Урала» и похлопал рукой сзади:
– Литка, садись!
Аэлита уселась позади Парфёна и обхватила руками за талию. Семён оседлал велосипед.
Несмотря на глубокую ночь, темноты не было, что восхитило уральца:
– Эх, жаль, уральские ночи черны. Красота, славно гулять по деревне, тепло.
– Малая Вишера считается городом. – Возразил Парфён, ставя мотоцикл в сарай.
– Ладно, я домой, – сказала Аэлита.
– Нас дожидай, проводим. Сеня ночной город поглядит. Другу белая ночь в новинку, – Парфён улыбнулся, хлопнул товарища по плечу.
Девушка внимательно посмотрела на Семена. Тот покраснел: глаза цвета чая, чайные глаза. А ведь она красавица! Как он сразу не понял?
– Быстро забыл Наталку, – но мысль не принесла угрызений совести. – Чушь, ведь только приехал, новые впечатления, лица. Однако, это естественно. Утром встану с думой о невесте. Натаха, Натаха.
– Литка, не смущай кореша! А ты, старик, краснеть перестань. У Литухи манера в упор глядеть. Не каждому нравится такой рентген.
Девушка усмехнулась и перевела глаза на Парфена.
– Гипноз! – Тот нежно коснулся пальцем носа девушки. – Меня чарами не возьмешь. Ну что, побродим?
Семен пошел было со стороны товарища, но Аэлита перестроилась, чтобы идти посередине, между друзьями.
– Теплее, – усмехнулась она, хотя ночь была и в самом деле прохладной.
Парфен
