где находился на съемках фильма. Отправился только для того, чтобы посетить замечательный город.
Заботливая, приветливая Светлана устроила бродягу Веденяпина в спортивную гостиницу при стадионе и на следующий день провела потрясающую экскурсию. Лучшего гида в своей жизни Роман никогда не встречал. Светлана поведала много интересного «за Одессу» и завершила экскурсию фразой в стиле коренной одесситки на этом самом месте:
– Когда одесситы хотели кому-нибудь выразить свое презрение, они говорили: да, плевать я на тебя хотел с дома Маргулиса.
То есть, с самого высокого места в городе.
На крыльце дома Маргулиса стояла изящная, но поношенная женская туфелька с фигурной медной пряжкой, если не XIX века, то начала века двадцатого совершенно точно. Роман, бывалый фарцовщик, мог безошибочно это определить. Что означали сии занимательные символы и знаки, увиденные им в тот день, Веденяпин задумываться не стал, сунул туфельку в желтый пакет «Camel», что всегда таскал с собой в кармане на случай внезапных покупок, и развернул своей променад в обратную сторону.
Судьба, что называется, вела. Он вспомнил о призраке дамы в нежно сиреневом кринолине, вспомнил номер дома по улице Энгельса, под аркой которого красавица исчезла. В пост-похмельном тумане сознания романтичный актер Веденяпин никак не хотел отказываться от образа призрака, чудесного видения юной дамы. Хотя в мозг неуспокоенного сценариста всё отчетливее продалбливались к реальности того свадебного вечера грубые окрики толстяка, обращенные к милой даме в кринолине: «тварь!», «дура!», «идиотка!», что Роман расслышал даже в лимузине за дикими воплями пьянющей компании. Судя по размаху веселья, костюмированному балу, дорогущим одеждам гуляющих, по грандиозной свадебной кавалькаде иномарок, девушка решила выйти замуж за состоятельного, слюнявого урода из знатного одесского рода. Семейная жизнь такой пары едва ли будет долгой и наполненной миром, согласием и гармонией.
Роман вернулся к парку Шевченко, на улицу, где когда-то проживала и Светлана Темикова. Быть может, проживает до сих пор. Но Светлана была замужем. И в те далекие времена, первого своего романтического вояжа в Одессу, Роман не стал испытывать женскую верность, остался галантным кавалером, весьма благодарным за чудесные вечера в кругу одесситов: и в баре «Вечерняя Одесса», и на квартире философа и художника Юрия Боральчука.
В середине 80-х годов прошлого столетия впечатлительный Роман был удивлен смелостью суждений художника о будущем крахе социализма и всей Страны Советов в целом. Вдохновленный бурной, но миролюбивой дискуссией с эрудированным москвичом, художник выставил на мольберт свою уникальную работу, искусно выписанную в мрачных масляных тонах. С холста саркастично усмехался Вольтер, после созерцания неприглядного будущего. За спиной философа в багровых пожарищах дымились развалины современной Одессы, в том числе, и Дом Профсоюзов,
