гостя и разложил на скатерти из толстенной пачки пожелтевшие, потрепанные по краям листы бумаги. Дрожащими пальцами он потеребил уголки рукописи.
– В знак благодарности за Скальковского могу доверить вам «Список» дня на два, на три. Рукопись девятнадцатого века и досталась мне по наследству. Представляет несомненную ценность, но, думаю, исключительно как семейная реликвия.
– Список? – удивился Веденяпин.
– Да-да, «Список Одисса», – пояснил старик, – «список» – рукописная копия старинной рукописи.
Не дожидаясь пока гость присядет, старик кашлянул в кулак и принялся читать, весьма выразительно, поставленным, хрипловатым голосом, будто на сцене домашнего театра перед актерами, приступая к читке новой пьесы.
– Часть Первая. «НЕВОЛЬНИЦА». ПРОЛОГ, – торжественно прочитал он, отставляя подальше от дальнозорких глаз лист бумаги и отворачивая его к окну. Веденяпин невольно опустился на стул и замер.
– В начале августа… героического для России 1812 года в Одессе замечена была необыкновенная смертность в разных классах народа, происходящая от жестоких гнилых или нервических горячек, весьма частых в степи Новороссийской. Одесский полицмейстер Мавромихали получил от герцога де Ришелье приказание созвать всех находящихся в городе врачей, дабы решить, какого свойства эпидемия, постигшая безопасный до ныне город, и принять все средства к ея уничтожению.7
– Цитата почти по Скальковскому, – радостно уточнил Веденяпин.
Старик нервно кивнул, словно опасаясь, что гость уйдет-таки не заинтригованный и пояснил:
– Как-то однажды бегло пролистал сие издание у своего товарища по лицею, – он бережно приложил ладонь к корешку книги Скальковского. – И также нахожу некоторые отрывки весьма схожими. Но сей рукописи, – старик переложил ладонь на пожелтевшие страницы, – без малого два века. Кто у кого заимствовал, сие неблагодарное занятие оставим критикам, литераторам, исследователям. Продолжу, с вашего соизволения, совсем ненадолго, ради интереса… если оный, разумеется, случится, – деликатно пояснил старик и снова взялся за чтение рукописных листов.
Список
– В театральном доме, занимаемом актерами, на Вольном рынке, близ Александровского проспекта умирало несколько человек, все были одержимы одной и той же болезнью.
Главный доктор Карантина, созданного при театральном доме, коллежский асессор господин Ризенко решился, наконец, произнести в обществе чудовищный приговор: чума, – продолжил чтение старик.
Страшная весть достигла купеческого дома, что на Екатерининской улице, когда юная курсистка из Петербурга Агния Рудерская, по приглашению самого (!) генерал-губернатора, собиралась отправиться на бал госпожи Пудовой. Корнет Вольский, славный молодой человек из обедневших дворян, вызвался проводить красавицу Агнию на бал, но вечером принес чудовищное известие о пришествии
Сочинения одесского жителя А. Скальковского. «Первое тридцатилетие Истории города Одессы (1795 – 1825).
