единого общества разъединяются на уровне структур сознания, и этот невидимый барьер оказывается сильнее любой физической преграды. «Внутреннее, ощущаемое отстояние столь фатально и интенсивно, что не возникает никакого мостика взаимопонимания… Эта бездна между „жизнями“ не была создана ни собственностью, ни властью, ни профессией. Ее вообще невозможно обосновать логически. Она имеет метафизический характер»[136]. Для аристократии народная масса выполняет роль окружающей среды, которая остается неопредмеченной, аналогично неопредмеченному пространству дальней зоны по отношению к зоне ближней. Как писал Н. Луман, «аристократия существует лишь постольку, поскольку существуют выделенности или подразделения, которые не исключают и других – ведь есть и крестьяне, и крепостные, – но исключают, что нечто является одновременно и тем, и другим»[137].
Психологический разлом, проходящий в обществе по границе 0-D ППМ / 1-D ППМ, закладывает основы весьма характерного социального неравенства, которое повторяется в разные эпохи и в разных исторических контекстах. Это может быть рабство эпохи Античности, рабство юга Соединенных Штатов Америки или работорговля современного Исламского государства. Этим неравенством может быть феодальная зависимость Средних веков, или крепостничество в Российской империи. В любом случае, отрицание одной группой общества человеческих качеств у другой группы общества есть яркий признак одномерности первой группы. На более высоких уровнях личностного развития столь неравные отношения между людьми невозможны в силу наличия рефлексии[138].
Дифференциация в уровнях личностного развития становится главной причиной экономического расслоения общества. Одномерный механизм мышления обеспечивает большую связность сознания по сравнению с носителями нуль-мерного мышления, а потому аристократия обладает большими адаптивными и креативными возможностями. Соответственно, аристократия вырабатывает новые более эффективные «средства производства» и формирует новые «производственные отношения». Тем самым, она получает существенную «фору» для повышения своего благосостояния, и вскоре начинает выделяться в экономическом отношении на фоне остального общества.
Впрочем, для момента зарождения этого процесса его результаты не надо переоценивать. «Старинная родовая община, основанная на натуральном хозяйстве… не торговала; а обмен был тогда настолько примитивный, что вовсе не был ведущим экономическим фактором, – писал А. Ф. Лосев. – На основе натурального хозяйства… весьма часто возникают разного рода дарения, которые иной раз приближаются к тому, что в экономике носит название обмена»[139]. И далее: «Торговля в гомеровском мире имеет самое ничтожное значение, хотя она уже, несомненно, возникает… Деньги, конечно, еще отсутствуют… С торговлей же шло рука об руку и развитие ремесла. У Гомера упоминаются различные ремесленники…»
Там же. – С. 348.
В этой связи нельзя не отметить, что традиционные формы борьбы с этими проявлениями неравенства, такие как борьба с расизмом, феминизм и проч., находятся в той же парадигме В результате последствия этих действий, запрещающие те или иные формы проявления неравенства, приводят к абсурдным результатам, блокирующим решение проблемы по существу Такого рода проблемы снимаются переходом к следующей ППМ, где прямой конфликт разрешается через осознание и признание различий людей, следствием чего становится возможность гармонизации их отношений внутри социума.
