Но на безмолвные вопросы, что застыли в глазах товарищей, лишь загадочно усмехался; потом, через полтора часа беспрерывной гонки, в которой он изображал сон человека, уставшего от долгого подъема и спуска по бесчисленным ступеням твердыни («Конечно же, притворяется, – решил сидевший рядом Романов, прислушиваясь в ровному дыханию командира, – хотя кто его знает?!»), полковник, наконец, смилостивился. Он глубоко вздохнул, открывая глаза; картинно зевнул, даже не попытавшись прикрыть рот ладонью, и заявил:
– Расскажу все. Но чуть попозже – в более комфортных условиях.
– Каких?! – невольно вылетело из самого нутра профессора.
Командир хитро улыбнулся, а потом, сложив правую руку козырьком над глазами – словно далекое солнце, точно на которое правил Никитин, могло обжечь своими лучами сквозь огромное лобовое стекло-хамелеон «Варяга» – ткнул перед собой левой:
– Вон там!
Профессор едва не вскрикнул; Анатолий рядом не выдержал, и коротко матюгнулся. И было отчего! Прямо по курсу на гладкое поле опускался огромный, сверкающий на солнце шар.
– Это уже не площадка, а степь, – поправил его Кудрявцев, словно прочитавший его мысль, – как мы лихо назад промчались. Молодец, Анатолий!
Тракторист выпрямился в сидении, явно гордый нечастой похвалой командира. Но глаз от неведомого объекта он не спускал; а потом притормозил – у самого края площадки; там, где ее серая несокрушимая поверхность сменялась буйными красками трав мандаринового цвета разной степени насыщенности.
– Пожалуй, – Алексей Александрович невольно обратил общее внимание на это буйство, – она тут растет всегда; не зная ни зимы, ни весны с осенью. Мир вечного лета – вот куда мы попали.
Он еще и погордился собой: впереди уже утвердился на мощных коленчатых «ногах» летающий объект из фильмов о пришельцах, а он позволяет себе отвлечься на что-то постороннее, привычное. Анатолий проворчал что-то невнятное, явно намекая на то, что профессор сейчас озвучил очевидное, и не раз обсужденное. А Кудрявцев с другой стороны от Романова рассмеялся совсем по другой причине.
– Вот тут ты ошибаешься, Алексей Александрович, – сказал он, явно позволяя экипажу «Варяга» свыкнуться с фантастической картинкой, – мы просто не доехали до мест, где навсегда задержались милые твоему сердцу весна и осень; и зима тоже. Последняя – я так полагаю – начинается там, где до поверхности земли не достают даже отблески солнца. А вот эти ребята (он опять ткнул рукой перед собой), как раз прилетели из мест, где никогда не кончается дождь. Могу попросить их, Алексей Александрович, взять тебя с собой. Оценишь, где жизнь проще и комфортней – в нашей степи, или в болотах, где хватает своих чудищ.
– Ну, наших летающих монстров, да подземных червяков никто не переплюнет по части кровожадности! – с оттенком гордости воскликнул тракторист.
