капитал почувствовал себя реальной политической силой. Банкиры запросто приезжали в Кремль, нетрезвый президент со значением тискал им руки. Банкиры влияли на назначение министров и давали взятки депутатам парламента. Банкиры покупали президенту и членам его семьи дома и яхты, а президент дарил им заводы, карьеры добычи руды, отрасли промышленности. Банкир Щукин говорил банкиру Левкоеву и банкиру Дупелю: «В конце концов, именно на нас лежит ответственность за демократическое развитие России». «Пора уже, – поддержал его банкир Михаил Дупель, мужчина румяный и с блестящими глазами, – пора капиталу понять, что власть и ее чиновники играют теперь роль простых наемных рабочих. И не надо, не надо в этом вопросе половинчатых решений! Власть хочет и честь соблюсти, и капитал приобрести? Нельзя быть наполовину беременной, ха-ха-ха! Президент должен знать, что он – наемный контрактный служащий, – и точка! И не стоит бюрократу обольщаться на свой счет. Вы пригласили профессионалов поправить вашу экономику? Извольте – придем. Мы работаем, господа, и тяжело работаем, а вы сидите на нашей зарплате? Вы кушаете наш хлеб? – что ж, пожалуйста. Но извольте тогда вести себя как менеджер на зарплате – и чтобы без фокусов!» Дупель покрутил на мизинце перстень с печаткой, такой же печаткой, как и те, что носят представители аристократических родов в Европе. Тофик Левкоев и Щукин глядели на Михаила Дупеля с уважением – он сформулировал их мысли предельно четко – а Тофик скосил глаза на перстень. – Что это, Миша? – полюбопытствовал он. – Наш родовой герб. Я ведь из тех Дупелей. – А, вон оно что, – сказал Тофик, плохо представляя себе, кто же они такие, эти Дупели. – А-а-а, – сказал Щукин, – значит, из тех самых. – Именно. – Да и я, – сказал Щукин, приосанясь и щелкая зубами, – родословную имею.
Впрочем, прошло еще совсем немного времени, и банкиры перестали нуждаться в присвоении себе аристократических титулов: как-то само собой сделалось понятно, что они-то как раз и есть аристократия, они-то и есть элита. Подобно тому как в семнадцатом веке, в так называемое Смутное время, Россией правил союз бояр, поименованный Семибоярщина, так и Союз предпринимателей современной России именовал себя Семибанкирщина – и этот союз считал, что он правит страной. Имена властителей сделались широко известны: Михаил Дупель, Аркадий Щукин, Тофик Левкоев, Абрам Шприц, Ефрем Балабос, Наум Шапиро, Виталий Салкин. Немудрено, что многим гражданам приходило в голову то очевидное, что все вышеперечисленные – люди нерусские. «Да вы только поглядите, – говорили люди наблюдательные, – это что ж такое делается, а? Евреи, одни евреи все захапали. Шприц, Дупель и Балабос – хозяева России. Русскому ни полушки не оставили». «Все-таки вот Щукин есть», – отвечали им те, что вечно стараются сгладить этнические противоречия. «Щукин? А отчество какое у него, знаете? Вот то-то и оно». «Ну и что такого, в конце концов? Капитал – вещь интернациональная. Важно, что они граждане России, а нация ни при чем», – отвечали примиренцы.
