прижавшись друг к другу.
Разбудили их пограничники, проверяющие пропуска. Старший наряда взял паспорта и командировки со штампами, разрешающими въезд в погранзону, и улыбнулся заспанной Нинке. В коридоре за спиной лейтенанта, просматривающего документы, два солдата с автоматами прогоняли по вагону ночной улов: нищих, цыган, бродяг, у которых не было никаких бумаг.
Трофим Данилович похолодел от ужаса, когда увидел, что замыкает колонну военнопленных беременный Вася в шапке и в телогрейке. Белкин засопел и жалостно оглянулся на начальника экспедиции. Но солдат ткнул стволом автомата в мягкую спину путешественника, и дятловед покорно пошел вперед, вслед за толпой цыганок. Сон слетел с глаз Трофима Даниловича. Он, отодвинув теплую студентку, помчался по вагону с криком:
– Отдайте его, это мой студент!
Молодой офицер был по-прежнему любезен, но тверд.
– Я этого гражданина из купе проводника вытащил. Он там прятался, неудачно маскируясь под туркмена, – разъяснил пограничник оперативную обстановку Трофиму Даниловичу, предъявляя отобранную у Васи тюбетейку. – Очень подозрительная личность! Паспорта нет, командировки тоже нет (Вася забыл документы в Москве вместе с цивильной одеждой). Говорит, что не только знает всех сексотов по именам, но даже называл их иностранные клички. И потом, он ходит в лыжных ботинках (а здесь снега сроду не бывает!) и в ермолке. – Лейтенант потряс тюбетейкой. – И называется Белкиным! Нет, его обязательно надо арестовать!
– Да это же мой студент, – заступился за Васю Трофим Данилович, – Он только немножко того, – и руководитель выразительно покрутил пальцем у виска, – на почве птиц. Дятлов.
– А я думал, это он мне о стукачах толкует, – сообразил лейтенант.
– Нет, нет, это он о птичках, – успокоил пограничника Трофим Данилович, – он всё время о них думает. Поэтому и такой рассеянный. Забывает и одеться и умыться. Вот и документы дома забыл. А тюбетейку эту он при мне в Баку купил, и ботинки эти ему там дали, – продолжал увещевать лейтенанта Трофим Данилович. – Но он мирный, мухи не обидит. Я за него ручаюсь.
– Допустим, это ваш студент, – продолжал расследование дотошный лейтенант, – Но фамилия! Я бы конечно отпустил, будь он, к примеру, Иванов или Петренко! Но ведь он называет себя Белкиным!
– Ну и что? – не понял педагог, – Белкин. Русская фамилия. От слова «белка». Еще Пушкин написал «Повести Белкина».
– Да он вовсе не Белкин. – настаивал пограничник. – Посмотрите на него, особенно когда он в тюбетейке!
– Ну даже если это так, что же тут плохого, – улыбнулся доцент офицеру, пораженному вирусом национализма. – Границу он здесь всё равно переходить не будет. Не в Иран же ему бежать, к мусульманам!
– Эти люди везде хорошо устраиваются, и у христиан, и у мусульман. Так что придется его задержать. Ничем не могу помочь.
Но
