Львовна дипломатично кивала головой в знак согласия, а Тата просто холодела от возмущения и одновременно удивления: реванш выскальзывал из рук с каждой Фениной фразой.
Одно Тата поняла точно: бытовое пьянство вполне может сойти и за пищевое отравление. Всё зависит в огромной степени от того, кто напился. Если Тата, то это, безусловно, пьянство и б***ство, а если Феня, то это пищевое отравление.
Обо всём этом вспоминала Тата, трясясь в душном троллейбусе на работу. Она ехала на подстанцию скорой помощи, где трудилась сменной санитаркой уже полгода, сбежав сюда из ненавистной шоковой бригады с её ужасами.
В шоковой бригаде после каждой ночной смены положенный утренний оздоровительный сон превращался в продолжение кошмаров, свидетелем которых Тата была ночью.
В этих кошмарах была женщина, угодившая под трамвай на Соломенке. Когда половинку её молодого тела погрузили на носилки, кто-то заботливо положил туда же две отделённые от туловища самостоятельные ноги.
Женщина находящаяся, по-видимому, в болевом шоке, спокойно спросила:
– А зачем мне они теперь?
Была в этих виденьях девушка небесной красоты. Её вынесли уже мёртвую, захлебнувшуюся мужским семенем, из всё той же, печально известной, гостиницы «Интурист».
Прекрасные широко раскрытые синие глаза смотрели в бездонное небо, а рядом трясся молодой югослав, не понимая ещё толком, что вся его жизнь перевёрнута с ног на голову и буквально отныне жизнь его уже пойдёт по другому сценарию.
И вместо университета им Патриса Лумумбы, его ждёт вонючая камера, где его будут закармливать этой пресловутой французской любовью каждую ночь и дай Бог, ему не захлебнуться!
Будет здесь и муж-рогоносец, неудачно зарезавший любовника своей жены. Задуманное злодейство он осуществил небрежно, и сластолюбец-любовник отделался незначительным ранением не опасным для жизни, а он же поспешил ступить с балкона восьмого этажа в никуда, освободив место в квартире и в жизни для вероломной жены и её избранника.
Все эти ужасы в утреннем сне буквально выматывали Тату и, как о несбыточном счастье, она мечтала о работе на простой линии по вызову к чистеньким пенсионерам, простудившимся деткам и истеричным жёнам.
И вот уже полгода Тата работала в нормальном режиме с почти нормальным контингентом. И хоть и была ещё просто санитаркой, но за аккуратность и собранность, за не злобливый характер снискала уважение и хорошее расположение к себе коллег.
Случился даже не особо яркий, но роман с одним из сменных фельдшеров. Но отношения были не продуктивными. Мужик оказался со странными сексуальными предпочтениями и не здоровыми амбициями.
Чтобы позволять себе такие амбиции и такие странные сексуальные предпочтения надо иметь внешность Алена Делона и кошелёк Аристотеля Онассиса. Ни того, ни другого у фельдшера не было, а предпочтения и амбиции были.
Здоровый дух в здоровом и
