молодом человеке с напудренной головой великого Моцарта с его вечной косичкой, схваченной огненно-виноградной лентой!
«Амадей, Боже мой, это ты?»
Обнялись, расцеловались. Франтишек Душек взмахивает руками и всё повторяет:
«Это, в самом деле, ты, Амадей?»
«Ну конечно, ты же не духа бестелесного обнимаешь. Потрогай меня, Фома неверующий!» – и снова обнимает Душка.
«Вот граф-то Шёнборн обрадуется, ну, пошли, проходи!» – Душек отворяет двери, провожает Моцарта в салон, и навстречу ему уже звучит радостное:
«Так это Моцарт к нам упал прямо с неба!» – Все радуются неожиданному гостю, Моцарт не успевает пожимать руки, со всех сторон посыпались вопросы, приветствия.
Между тем, музыканты, продолжая играть сладкий менуэт, заволновались, но играли чисто.
«Как это замечательно, Моцарт, что вы снова у нас. Останетесь надолго?»
«Нет, нет, я только проездом».
«И куда вы на сей раз? Уж, не в Англию ли? Но тогда вряд ли стали бы проезжать через Прагу».
«Пока всего лишь в Берлин».
«А что так неожиданно? Почему не написал?» – допытывался Душек.
«Всё произошло очень быстро, уже поздно было писать. Князь Карел Лихновский предложил сопровождать его в Берлин, так как у него свободное место в карете. Я с удовольствием согласился, и мы поехали».
«И когда вы прибыли?»
«В два часа. У Душка мне объяснили, где вы все собрались, и вот я вас нашёл».
«Господа, мы тут его допрашиваем, а ведь он голоден, не обедал, пока нас искал, так ведь?» – граф Шёнборн взмахнул рукой, и через мгновение Моцарта окружил водоворот слуг, его обставили различными блюдами, заблестело красное вино, гости с удовольствием поддержали его за столом. Тосты за встречу сопровождались праздничной музыкой, пан капельник расстарался, устроил настоящий заздравный туш.
А как же иначе, всё лучшее для музыкального короля! Весёлый разговор украшают самые известные мелодии, не забыли и «Фигаро», разумеется, и «Дон Жуана». Моцарт помахал дружески рукой братьям-музыкантам. Вспомнил: когда он сам играл у архиепископа – никто ведь и не поблагодарит.
Моцарт пребывает в наилучшем настроении, наслаждается чёрным кофе, отвечает на вопросы, которые сыплются со всех сторон. Ну, как же, он ведь свежий гость прямо из Вены, а там двор, хворающий император, ну, как он там? И что будет дальше, знает ли он подробности о втором походе против турок?
Моцарт сообщил всё известное ему о продвижении войск, встретил их по дороге. Император плохо выглядит – не потому ли, что нездоров, малярия, лихорадка. О его болезни разговаривают шёпотом, покашливают, давая понять, что тут не всё ясно. У него столько хлопот с этой войной, развязанной против нескольких стран, говорят, он не спит по ночам.
Веселье постепенно потонуло в деловых разговорах о приближающемся военном мраке,
