все так же дрожало изменчивым светом, словно фресками времени, колышась его неверными повторениями.
– Я и сама не знаю, – Кэти тихо засмеялась. – Родилась здесь, в Москве, потом мама куда-то пропала, и ее родители, мои бабушка и дедушка, забрали меня к себе, в Душанбе. Там я и выросла.
– А про бордель – правда?
Девушка опустила взгляд, и Ленский почувствовал, как фрески онемели, застыв растерянными призраками.
– Наполовину. – Кэти неловко поправила волосы. – Меня уже везли в Турцию, но в последний момент Башаев снял меня с парома. Для этого ему пришлось организовать целую полицейскую облаву. Почему-то его интересовала исключительно одна я.
Пространство тихо, едва заметно качнулось, плескаясь оттенками света, будто кинолента, складывая очертания изображений в живую мозаику яви.
– А на паром как ты попала?
– Меня продали. – Кэти говорила едва слышно, не поднимая головы. – Какой-то дальний родственник. Он приехал, чтобы поживиться чем-нибудь после смерти моих родных, а из имущества оставались только одни долги. Вот я и поехала в Турцию. Я должна была стать очередной женой какого-нибудь шейха или принца.
– А что случилось с твоей семьей?
– Их убили, когда я гостила у подруги. – лицо Кэти на миг показалось из сумрака, снова нырнуло обратно. – Никого не пожалели, даже друзей дедушки, которые пришли к нему на чай.
– Прости… А что, разве это так просто – продать человека за долги?
– Конечно, нет. Но мой родственник оказался очень жадным и, к тому же, был связан с мафией. Я сразу поняла, какая судьба ждет меня, но что я могла сделать? Каким-то люди осматривали меня, заставляли раздеваться… Они цокали языками, их глазки масляно блестели… Животные…
Горячее удушье обожгло грудь.
– Еще раз прости. А Башаев не говорил, почему ему нужна именно ты?
– Нет. Лишь однажды он обмолвился, что Абдул-Гамид должен заглотнуть наживку на раз. Так и вышло, он как в воду глядел. Стоило мне только повстречаться с Абдул-Гамидом, как он стал оказывать мне знаки внимания. Цветы, приглашения, подарки… Уже через месяц он сделал мне предложение.
– А кем был Башаев рядом с тобой?
– Братом, – Кэти чуть слышно вздохнула. – Но с Абдул-Гамидом они были знакомы задолго до меня.
– Значит, ты нужна ему была лишь для того, чтобы подобраться ко мне? – Ленский поднял с пола плед, бросил на диван.
– Он и не скрывал этого.
– Знаешь, я сейчас чувствую себя незаконнорожденным сыном Бога. – Ленский с силой потер лицо ладонью. Лицо Кэти плыло перед глазами прекрасным видением, и он опустил глаза. – Неужели я такая важная персона?
– Они оба, и Башаев, и Абдул-Гамид относились к тебе с опаской. Даже не знаю, кто из них
