style="font-size:15px;"> Именно с этого момент и почти на протяжении всего путешествия, меня не покидала мысль о справедливости богословской фразы «Благими намерениями выслана дорога в ад». А говоря языком современного делового человека: «Баланс между сиюминутным добром и окончательным отдаленным результатом всегда почему-то оказывается отрицательным».
Почему? Попробую объяснить…
Если вы с детства не были приучены к езде на верблюде, не ходили в караване, не проводили в седле долгие часы – лучше не пробуйте. Мы с приятелями довольно долго (хоть и не всерьез) занимались конным спортом, но в этом путешествии наши навыки нам абсолютно не пригодились. Поймать ритм животного и приноровиться к нему, когда верблюд двигается по пересеченной местности и чувствует на себе неопытного седока – практически невозможно.
Я с содроганием вспоминаю этот утомительный, многочасовой переход! Небо над нами было высокое, как лоб мудреца, с мелкими морщинками перистых облаков. Белесо-серые, порой уныло-желтушные скалы, по которым наши верблюды передвигались довольно уверено, плотной стеной подступали к самой воде. Мы развлекали себя тем, что придумывали название для очередной скалы, сообразно ее очертаниям. Была у нас скала Мефистофель, скала Фараон, мы даже нашли скалу Спящий Заяц. Иных развлечений, увы, не было…
Уже по истечении четырех часов мы напоминали себе те самые египетские мумии, которые смотрят на людей с надеждой, что их когда-нибудь оживят.
Полуденное солнце, не переставая, лизало наши лица раскаленным и солёным языком. Или это пот заливал глаза? Даже волны, казалось, замерли. Одинокая чайка зависла в полете. Небо и море, как две чаши весов, уравновешивали друг друга в абсолютном спокойствии. Верблюды ступали осторожно, как на цыпочках, словно боялись нарушить это равновесие. И не верилось, что где-то кипит жизнью Тверская или Пятая Авеню, падают и растут котировки акций, льёт дождь, а, может быть, идёт снег…
Наш проводник что-то прокричал на гортанном наречии, которое он, по недоразумению, считал английским языком. Мы ничего не разобрали, однако проследив за его рукой, заметили относительно большой и пустынный пляж, на котором, вероятно, можно было спешиться, поплавать и перекусить.
Какое же разочарование нас ожидало! Стоило нам приблизиться к этому вожделенному пляжу, как мы тут же были атакованы полчищами саранчи, величиной с мой указательный палец. Она хоть и не кусалась, но раздражала невыносимо, норовя проникнуть под одежду, сесть на лицо и руки. Верблюды занервничали и припустились рысью. Минут через пятнадцать мы миновали саранчовые плантации и снова оказались на острых, обрывистых скалах…
Чтобы не утомлять вас описанием дороги, сразу перенесусь в ночь нашего прибытия в деревеньку бедуинов – конечной цели нашего долгого перехода.
На подходе к деревне, наш проводник легко спрыгнул с верблюда и подошел ко мне, видимо, приняв за старшего.
