уксусом. Ах, бедняжка, столько мучений невинной душе за грехи его неосмотрительных родителей!
Женщина с горечью смотрела, как малыш ловит воздух широко открытым ртом, и всё его маленькое тельце содрогается от этих безуспешных попыток.
– Послушай, мама, не знаю сколько осталось бедняжке, но считаю его нужно немедленно окрестить. Пусть он отойдёт к Господу, как положено честному прихожанину. Я принесу что нужно для обряда.
Сюзанна только кивнула в ответ и, взяв ребёнка на руки прижала к себе. Прикоснувшись губами к потной, пылающей от жара голове мальчика, она начала истово шептать.
– Милосердный Отец, когда-то ты простил мой страшный грех, я готова принять на себя чужой и угодить на вечные муки в аду, только пощади эту невинную душу! Этот малыш не успел натворить ничего, за что может быть сурово наказан. Помоги ему, Господи! Пресвятая Дева, пожалей этого бедного ребёнка, ради твоей извечной милости к заблудшим!
Когда Отец Огюст вернулся, лицо женщины было сплошь залито слезами.
– Он… умер?! – Воскликнул священник.
– Нет, сынок, жизнь ещё теплиться в нём, но… малыш угасает с каждой минутой. – Сдавленно прошептала женщина.
– Послушай, мама, при крещении младенцу дают имя святого покровителя, но несчастный видно не успеет воспользоваться им. Как думаешь… не будет ли грехом если мы назовём его именем моего старшего брата?
– Ах, сынок, ты священник и спрашиваешь совета у простой прихожанки. – Горько покачав головой, ответила Сюзанна. – Если ты хочешь услышать моё мнение, то делай как хочешь, большего греха чем совершила мать этого малютки видно уже не станет.
И вот в скромной кухне дома деревенского кюре, в дождливую ночь, умирающий мальчик прошёл обряд крещения и был наречён именем Эрик.
После, женщина с завидным упорством продолжала обтирать малыша душистым уксусом. До самого утра, она и её сын священник, по очереди носили младенца на руках, шепча молитвы. От всей души пытаясь облегчить состояние бедняжки. Если уж ему выпала такая доля пусть его уход произойдёт как можно легче и в ласковой заботе, которой он был лишён с самого рождения.
За окном уже рассвело, когда Лоран, чья очередь настала держать мальчика, удивлённо воскликнул.
– Глазам не верю, мама, взгляни!
Женщина испуганно подошла ближе.
– Что? Что, сынок, малыш совсем затих… неужели он… – И глаза женщины вновь наполнились слезами.
– Нет же! Слава милосердию Господа и всем Святым! Он всего лишь заснул! Смотри, как ровно он дышит, лицо больше не краснеет, жара нет. Он просто спит, самым обычным сном.
Осторожно словно хрупкую вазочку, младенца уложили в корзину и кюре вместе с матерью, опустились на колени. Их лица осунулись за ночь, и были серыми от усталости, но светлая радость наполнила взгляд. Они простояли на коленях больше часу, вознося
