и в чашки налит на душистые чёрные шматочки чая кипяток. И когда чайный дух окутал кухню, все поняли, что она права. Хотя всем по-прежнему хотелось кофию.
И вот после ошибки Билла прошла неделя, ибо Мардук считал время по старинке —по семи планетам, и в один из вечеров небо сделалось густым, а сквозь прорехи в быстро бегущих тучах проступили очень крупные и блестящие звёзды. Приблизилось новое время, а старое отошло. Давно они жили на Эриду, и время поглотило их четверых, и уже казалось, что ничего другого никогда не было.
Никто не вспоминал про ярко красную и золотую родину, отлетевшую страшно далеко в угол мира.
Близится тот день, когда год переступит из смерти в жизнь, когда секунда конца сомкнётся с секундой начала, ничем не в отличку. Декабрь первого года, с его скрытым обликом царя мира. Имя ему смерть.
Отец зверей и людей, хозяин ледяных торосов двинет свои корабли с северо-запада, с материка, где база поколения великих испытаний покрыта коркой толщиной в зимнюю ночь.
Два равных партнёра, подельщика, ночь и день, должны договориться. Это был почти что праздник, хотя и в духе беспросветности.
– Это так необычно… когда и где проходит эта граница? Фильм прервался, и вы заново набираете с первой минуты. – Мудрствовала Иннан.
После покупки пастбища прошло немеряно времени, но вроде бы ничего не изменилось. Тихо пожухло поле, а стройка космопорта так и стояла себе за высоким корявым забором. Господа в обруганных Энкиду воротничках не являлись, канули в свою суетливую жизнь.
– А чего ты хочешь? – Огрызнулся Ас довольно неуверенно.
Билл отвернулся от него и показал большим пальцем за плечо.
– Этот всегда смотрит один и тот же фильм. В конце герой выносит на спине врага и оба спасены. Все бредут друг к другу и шепчут слово победа.
– А ты что будешь делать в своей усадьбе? – Спросила Шанни.
Она слышала недавно, как бывший командир и нынешний землевладелец говорил на углу площади с инженером из ангара. До неё донеслись иные слова, но того, которое упомянул Билл, она не слышала.
В эту минуту створка окна шевельнулась, и они почувствовали, что стало холоднее. Энкиду приблизился к стеклянной фигуре и прикрыл окно. Да, ошибки нет… это он – ветер…
Ветер решил растерзать этот край, от моря к реке, приподнимаемой им, он гудел в трубы где-то на высоте и раздувались щёки ангелов.
Наутро – Билл проснулся и закаменел в постели. Ситцевая наволочка была холодна, в комнате было слишком тихо.
Выпрыгнул и визгнул – пол заледенел. В окне закрасили белым всё, до чего дотянулся ветер.
…Билл скатился с крыльца. Чёрные деревья торчали прутиками, на каждый прутик выдавили зубную пасту, белый и серый двор там, где снег не постарался.
Дядя выдал ему зимнее обмундирование.
Шуба из ошмётков
