аппетит, то есть, ещё более богатый.
Мардук, как всегда, острил, и никакого многозначительного блеска в его глазах никто не заметил. Горячий сладкий пар подымался над стопкой толстых блинов. Зацепив двузубой гнутой вилкой верхний, Мардук швырнул его на тарелку и подвинул к Шанни.
Она поблагодарила, её лицо, прекрасное в клубах пара, – выглянула из облаков богиня утра, – почему-то выглядело очень довольным, более довольным, чем это мог бы вызвать вид блина.
Огромный, покрытый кратерами и медленно опадающими огненными пузырями, красно-жёлтый по краям и каменисто-песчаный к центру, он в тютельку был похож на своего двойника на потолке. Воплощение домашнего очага, он напоминал, что дом для нибирийцев – в небе, а не лишь на поверхности бедной колонии.
Шанни занялась блином. Мардук улыбнулся и замотал себе вилкой сразу два или три. Не глядя, он напихал в них серебряных рыб, и сунул в пасть целый свёрток папируса с торчащими блестящими хвостами.
Билл последовал его примеру. Энкиду пожирал блины без ничего, и только раз потянулся и сгрёб себе светящимися от жира пальцами кирпичик сыра, нарочно оставленный доместикусом для сира Гурда.
Заодно они обменивались взаимными остротами невысокого качества по поводу аппетита, не оправданного ни трудами…
– Ни ночью любви. – Проговорил Энкиду, едва прожевав вязкий острый сыр.
Пурпурные листья приправы свисали у него изо рта, будто у тигра, случайно прихватившего травки на пастбище.
Мардук тут же зыркнул на Шанни, изящно резавшую блин на четыре части, но слава духам дома – девушка не расслышала вольности.
Ас молчал, слушая обыденную богатырскую перепалку. Встал раньше обычного, сразу после того, как удалился Мардук, и, бросив салфетку на стул, направился к выходу. Ничего особенного, но почему-то все обратили внимание. Билл спросил:
– Ты чего?
Ас вместо того, чтобы – как и ожидал Билл – промолчать или брякнуть что-нибудь остроумное средней обидности, развернулся на плацу и, сверкнув глазами, слишком громко ответил:
– Пардон? Ты мог бы задействовать навыки членораздельной речи? В чём смысл твоего вопроса? Спрашиваешь ли ты – кто я, откуда и куда иду, либо твой интерес носит фамильярный характер не прожевавшего свой мозг обывателя?
Билл, слегка ошарашенный таким обвалом злых слов, пожал одним, другим плечом и движение его сопровождалось пристальным взглядом застрявшего у дверей Аса.
– Да я, собственно…
Что-то в глазах и на губах Аса зацепило его богатый внутренний мир. Билл, дожёвывая, и вытирая руки обо что-то, встал.
Ас с удовольствием застыл у двери. Билл медленно и лениво приблизился.
– Ты, очевидно, чай пересолил.
Ас не шевельнулся, хотя Билл подошёл близковато. Шанни снова увидела, в чём между ними сходство и разница.
Ас был чуть выше, Билл шире в плечах. Два их профиля, обращённых друг к другу, напоминали аллегорию
