Когда Богдан от нее сбегает, она ненадолго заходит к папе, если дверь не заперта. А ночи проводит в спальне Тарасика. Богдан иногда заглядывает туда и видит спящую маму, свернувшуюся калачиком на детской кровати. Мама обнимает какую-нибудь из огромных Тарасиковых игрушек, а в окно на нее сочувственно смотрит луна. В комнате Тарасика есть окно.
Иногда Богдан болеет и не ходит в школу. Мама не любит сидеть дома в его обществе и обязательно сбегает куда-нибудь, а Богдан тайком прокрадывается в комнату Тарасика и садится на широкий подоконник. Окно выходит на ту же сторону, что и подъезд, поэтому он видит, когда мама возвращается, и успевает уйти.
Во дворе раньше был магазин – такая уродливая низкорослая постройка с плоской бетонной крышей и унылым кафелем на стенах. Магазин переквалифицировался в парикмахерскую, нотариальную контору и пункт приема стеклотары. По вечерам под крышей собирались наркоманы, а по утрам толстая дворничиха выметала за ними использованные шприцы. Наркоманы сменились алкоголиками, а шприцы – бутылками. Потом и они сменились – подростками, окурками и презервативами. В последнее время всё смешалось. По ночам под бетонной крышей тусили все подряд, а днем здание пустовало. И дворничиха перестала убирать бутылки, шприцы, окурки и прочий мусор.
Богдан все равно часами смотрит в окно.
Однажды он замечает, что дверь уже не заперта на засов, хотя по-прежнему закрыта. А во дворе возле заброшенного магазина появились разнокалиберные ящики, явно изображающие стол и стулья. Больше ничего не происходит.
То есть происходит, наверное, но позже, когда Богдану приходится возвращаться к себе. И он горько сожалеет, что в кладовке нет окна. Впрочем, если бы оно было, то выходило бы на мусоропровод.
А потом Богдан выздоравливает и каждый день исправно ходит в школу. Заболеть снова не получается.
По выходным папа всегда дома, поэтому Богдан не решается заходить к Тарасику. А окна большой комнаты выходят на другую сторону, там только шоссе и бесконечный поток машин. Иногда Богдану хочется открыть окно и нырнуть прямо туда, в это бурлящее море, но подоконник заставлен цветами, которые мама не разрешает трогать. Богдан и так виноват в смерти Тарасика, он не хочет огорчать маму еще и разоренным цветником.
Мама всё чаще срывается и орет на Богдана противным надтреснутым голосом. Она могла бы и не орать, он и так знает, что всё делает неправильно.
Но мама никогда не говорит вслух, что Богдан виноват в смерти Тарасика. Она просто обвиняет его во всем остальном. Неужели трудно было догадаться вынести мусор? Каким тупицей нужно быть, чтобы надеть черные джинсы вместо синих? Какого черта налоговая не отвечает на звонки, это же срочно?
Потом мама затихает, смотрит вдаль и заводит привычную пластинку, вытирая невидимые слёзы:
– Прости. Ты не виноват. Тебе просто не понять, что это такое – материнское горе… Но это я во всем виновата.
