набрал сушняка под деревом и развёл костёр. Небольшой такой, аккурат на двоих только. Чёрная громада города пока ещё торчала неподалёку, но пахло уже не помоями и сырым камнем, а зеленью и мокрой землёй. Хорошо так пахло, свежо до одури. А ещё, свежий воздух очень способствовал появлению хорошего, здорового аппетита, о чём Марвику выразительно сообщили печальные, словно у беспризорного щенка, глаза Апара.
– Злую смертушку чую я рядом с нами – скорбно сообщил служитель и вздохнул обречённо.– Сдохнем с голоду!
– В походе, бывало, и по три дня жрать нечего было – неумело попытался успокоить его Марвик. – Ничего, не сдохли. Не все, по крайней мере. А мы всего-то с утра голодуем, а ты уж и помирать примерился. Да у тебя одного подкожного жира на всю зиму хватит!
– Не-е… На всю не хватит. На самое начало, не более того.
– Уже проверял, что ли?
– Гончар пока миловал. Так, примерно по весу прикидываю.
Апар ещё раз душераздирающе вздохнул и горемычно уставился в ночь. Марвик глянул туда же и слегка встревожился.
– Ты чего это, душа глиняная, на моего коняжку зыркаешь?
– А то и зыркаю… Он, по скотинской своей сущности, души бессмертной не имеет, а потому должен своей плотью наши души от злой погибели спасти.
Марвик хлопнул себя ладонями по ляжкам – аж звон по полю прокатился и птица невидимая в траве ворохнулась встревоженно.
– Да ты, никак, сожрать его предлагаешь?
– Гончар с тобой! Зажарить сначала…
– И думать забудь, – строго отрезал Марвик.– Ты хоть знаешь, сколько мы с ним вина вместе выпили? Ну, я пил – он беседу поддерживал. Лихо у тебя выходит: жрать захотел и собутыльника зарезал! Да это просто непорядочно с моей стороны!
Апар подвинулся к Марвику поближе, взялся пухлыми пальчиками за рукав и ласково заглянул в глаза.
– А ты сходи куда-нибудь, погуляй. Только сабельку здесь оставь, чего без нужды такую тяжесть таскать? Вернёшься – а тут нам, оказывается, Гончар мяса жареного послал.
– А конь?
– А про коня я тебе скажу, что он убежал, паразит такой неблагодарный. Неужто служителю не поверишь? И всё у нас чудесно сладится. Не хватало ещё из-за твоего собутыльника с голодухи помереть!
Апар нахмурился и строго кашлянул.
– Совести у тебя нет, вот что!
Марвик уважительно похлопал служителя по пухлому плечику.
– Складно уговариваешь. Но меня ты не убедил. Что ж это выходит: и совести у меня нет, а теперь ещё и коня не будет? С чем жить-то прикажешь, мил человек?
Он подобрал кружку, что без дела валялась в траве, снял крышку и вытряхнул несколько ржавых гвоздей себе под ноги.
– Сходи-ка ты лучше, душа моя, водички в ручье набери. Коня съесть я никак не могу, а вот объесть – это запросто. Сейчас овса запарим, солью посыплем да и поужинаем – противно,
