куда они направлялись, давно не давало ей покоя.
– Ну, слушай, ещё одну байку расскажу! – добродушно отозвался Ворон. – Как обычно со страшным финалом.
Жил тут года три назад один почтенный эрр. Была у него мельница, хозяйство всякое и молодая жена. Красивая, любимая, а кроме того, ещё года не прошло, как она родила ему долгожданного сына. У самого-то мельника голова давно побелела, и отнюдь не от муки. Но трудился он как бык в поле. Всё, чтобы любимая жёнушка, как сыр в масле каталась! Да и будущему наследнику хотел оставить такое состояние, чтобы тот его после смерти не попрекал. Не покладая рук, мельник этот в поле за лесом хлеб выращивал, а потом сам его и молол, и увозил в Митувин продавать…
На горизонте тучи собирались в сизую стаю. Солнышко стремительно катилось к горизонту. Настя ехала бок о бок с Эливертом, глядела искоса, слушала очередную историю и где-то на задворках сознания подсчитывала, сколько же увлекательных рассказов ей уже поведал этот вроде бы презирающий менестрелей человек.
– И вот, в один прекрасный день (крайне удачный для торговли, но весьма не удачный для всего прочего!) мельник отправился как обычно на рынок. Ему повезло продать всю свою муку разом – подвернулся какой-то прожорливый богатей! На радостях тот купил подарков жёнушке и поспешил домой.
Ну и, видать, не вовремя явился! Пошёл ставить лошадей, а там, на сеновале, какой-то молодчик ублажает его ненаглядную. Разум у бедолаги помутился от ревности. Взял он топор, неудачно подвернувшийся ему под руку, да и зарубил обоих полюбовников. Потом утащил то, что осталось, и выбросил в пруд. Но на этом не успокоился!
Видно, прозрение нашло на старика – поглядел на спящего малютку, да и не усмотрел в нём ничего своего. «Эх, и сына жена нагуляла!» – решил мельник. И так ему опостылело всё тотчас! Взял он колыбель, мешок зерна, пошёл на берег. Да и утопил бедное дитя, а потом и сам в воду сиганул, вместо камня привязав на шею мешок с пшеницей.
– О, Небеса! Эливерт, у тебя есть хоть одна сказка со счастливым концом?
– Конец не может быть счастливым. Всякая жизнь завершается на смертном одре. А что там может быть счастливого? Нет уж, конец – есть конец!
Но это ведь не сказка! История правдивая. И место это назвали Топлюхин пруд после того, как четверых мертвяков выловили из него…
– Слушай, но если этот мельник всех убил – кто же рассказал, как всё было? – возразила Романова.
– Ясно-понятно, по следам разобрались. Лошадь он не распряг, в сарае всё в крови, топор валяется, шмотки жены рядом. Молодуха эта с любовником голышом в пруду плавали. Мельник тоже не глубоко утоп, с мешком на шее. А потом и колыбель нашли у плотины на дне. Он туда камней нагрузил. Скотина! А тело младенца к берегу прибило. Были те, кто в очевидное верить не хотел. Говорили, кто-то убил счастливое семейство и следы замёл. Некоторые даже болтали, что какая-то нечисть их пожрала. Но, поверь, Рыжая, страшнее человека зверя нет!
С тех
