в конечной, просматриваемой точке на две стороны в виде буквы Т. Там, в воздухе, простиралась голографическая проекция одного из постулатов Абсолюта: «От каждого по его способности, каждому – по его труду».
Ароматы на пятачке между парком и ресторанной галереей стояли необыкновенные. Пахло всем подряд: от соснового бора до блюда из оленины в брусничном соусе.
О, последнее – нечто!
Мой желудок выполнил кульбит, призывая откликнуться на аромат «нечто» с брусничным соусом. А потом и на сосновые красоты можно поглазеть. Но Панин потянул меня за угол, и я удивилась, обнаружив там улицу с одноэтажными жилыми блоками.
– Ты уверен, что место достаточно «милое» для нашего разговора?
Слово «милое» я выделила голосом, давая возможность Панину передумать и заглянуть в галерею.
– На сто процентов, – хмыкнул четыреста одиннадцатый и, ухватив меня за руку, подвел к ближайшему блоку.
– Догадываюсь, что это за место, – шутливо произнесла я, – и предупреждаю заранее: на хорошем уровне владею боевыми искусствами.
– А я освоил практики усыпления бдительности. Есть сертификат за терпение и сообразительность.
– Покажешь? В нашем мире доверяй да проверяй.
– Тише, – подводя меня к двери жилого блока и приложив указательный палец к губам, прошептал Панин. – Недоверие не достойно звания абсолютовца.
Стена блока оказалась с внешней стороны интерактивной, и на ее поверхности появился очередной лозунг: Абсолют – это ум, честь и совесть нашей эпохи».
– Проходи, – улыбнулся Панин, а я дернула ручку двери и переступила порог помещения.
Глава 3
– Есть будешь?
Комната оказалась маленькой, три на четыре метра в бледно—голубых тонах. Спартанская обстановка: ничего лишнего, только три кресла, одно из которых развернуто и задвинуто в угол, два – возле интерактивного окна.
– Буду, но не здесь и не сейчас. Ты поговорить хотел. Выкладывай, и я отправлюсь восвояси.
– Присаживайся, – кинул мне Панин, направляясь к противоположной стене. – Система, два калорийных ужина и санитарную кабину.
Из стены выехала рама, напоминающая собой грани куба и заполнившая пространство комнаты на четверть. Но расстояние для прохода между противоположной стеной и кабиной осталось. Нижняя плоскость кабины исполняла роль пола, на котором стоял, будто металлический цветок, умывальник. Немного дальше – унитаз, и за ним – узкая душевая кабина. На боковую плоскость пристроена стенка—гармошка, чтобы при желании изолировать кабину от остального помещения.
Я подошла к интерактивной стене, где сейчас красовалось изображение распахнутого настежь окна, за которым виднелись горы с белесыми шапками снега, и прикоснулась к гладкой поверхности. Система отреагировала моментально, высветила
