молебне, который поразил их, хотя они ничего не поняли. Переночевали они в товарном складе бывшей Вест-Индской компании. Во Франции их рекрутировали для заселения территории между Квебеком и Монреалем, название которой они с трудом могли воспроизвести. Вчера по прибытии никто их не встретил. В конце концов этим утром их направили к епископу. Они были совершенно растеряны. Отплыв из Гавра, они добирались до Квебека почти четыре месяца.
– В самом деле, это плавание было одним из самых тяжелых, – подтвердила Маргарита Буржуа. – Конечно, мы знали заранее, какие опасности подстерегают нас в этом огромном океане, самом бурном из всех, – и не потому, что в нем на протяжении тысячи двухсот лье гибнет много судов, а потому, что приходится сталкиваться со множеством неудобств, начинаются тяжелые болезни, а тут еще угроза встречи с англичанами, пиратами, турками. Но на «Иоанне Крестителе» нам пришлось еще терпеть жульничество капитана и экипажа.
Женщина достала из-под залатанного плаща маленький серебряный кубок:
– Перед отплытием мы продали кое-какие тряпки и утварь и на эти деньги купили этот кубок.
– Вы поступили мудро, дочь моя, – одобрила Маргарита Буржуа. – Благодаря этой вещице вы сможете получить заем или переплавить серебро в звонкую монету.
Анжелика помнила, что за переплавку серебра и изготовление из него денег парижские суды без разговоров приговаривали к работам на галерах или даже к смертной казни.
Но здесь, в колонии, это, кажется, никого не заботило. Здесь серебро плавил всяк кому не лень, и серебряные изделия, не важно, мелкие или крупные, представляли собою единственную надежную валюту.
– Кто имеет серебро, тот располагает доверием торговцев, – заверила мадемуазель Буржуа.
В приемную быстрым шагом вошел человек в грубых башмаках, оставляя за собою грязные следы. Оглядевшись, он устремился к маленькой семье иммигрантов:
– А, вот вы где. Я Арно де Ла Портери, ваш сеньор. Я смог приплыть только сегодня утром и ищу вас в городе уже два часа. Нам надо быстро уладить все дела, потому что большая баржа скоро отплывает.
Он взглянул на листки бумаги, которые вынул из кармана своей кожаной куртки:
– Вы действительно Гастон Бернар и его жена Изабо, урожденная Кандель, оба уроженцы Шартра?
Стоя перед ним, они робко кивнули. Господин де Ла Портери оглядел их:
– Вас должно быть семеро…
– Мы потеряли нашего младшенького в море, – ответила женщина, поднеся платок к глазам.
– Понятно, – заключил господин де Ла Портери, складывая свои бумаги.
Поняв, что надо выразить сочувствие, он снял свою бобровую шапку и торжественно помолился:
– Да упокоится с миром душа этого ребенка! Бог принял первые плоды, и урожай будет хорошим. Да сохранит нас Пресвятая Дева!
– Аминь, – ответила хором семья Бернар.
– Нам
