настоятелю иезуитского монастыря свое сожаление по поводу причиненного беспокойства, Анжелика быстро объяснила, что граф должен как можно скорее вмешаться, чтобы спасти корабль «Иоанн Креститель», который портовая администрация приговорила к затоплению.
Жоффрей де Пейрак был удивлен.
– Эту негодную посудину? – удивился он. – Но какое она имеет значение? Она мне не принадлежит…
– Но там, на борту, медведь, – воскликнула Анжелика. – О Жоффрей, надо спасти Мистера Уиллоби…
И медведь был спасен!
«Иоанн Креститель» был отбуксирован к берегу, и интендант Карлон по просьбе графа де Пейрака отвел старой посудине, все больше и больше погружающейся в воду, пристанище в заброшенном доке верфей.
Несчастный Эли Кемптон, прятавшийся в усадьбе Монтиньи, испугался, что его, пуританина из Коннектикута, заманили в ловушку в этом папистском городе, когда друзья препроводили его, чтобы он мог навестить своего косолапого друга.
Медведь крепко спал, и его нисколько не потревожила прогулка по реке. Эли Кемптон накрыл его сеном и соломой и положил в угол берлоги коренья и клубни, необходимые зверю, который два или три раза за зиму просыпался и искал вокруг себя пищу, чтобы восстановить свои истощенные запасы жира.
В этот вечер в дом маркиза де Вильдавре, где разместился граф де Пейрак, постучался толстяк, державший в одной руке шапку, а в другой – корзину с тремя головками сыра.
Ужин в зале только что закончился, и Мессир Кот, как ему и полагалось, возлежал на столе среди тарелок.
Анжелика уселась на знаменитое канапе, все секреты которого ей еще не были известны. Граф де Пейрак сел рядом.
Этот вечер, как и другие вечера в маленьком доме маркиза, напомнил Анжелике долгие вечера в форте Вапассу. Потому что Жоффрей был рядом, потому что их окружали друзья, проведшие прошлую зиму вместе с ними, – граф де Ломени и господин д’Арребу, потому что в шум беседы вклинивались голоса собравшихся вокруг камина детей. Потому что столько людей сидели сейчас у стола или у камина в креслах и на табуретах или на корточках, устроившись на коврах или шкурах, как попыхивавший своей трубкой Пиксарет. Невольно вспоминалась объединявшая их всех близость, царившая в затерянном в лесу далеком форте, близость, которую они не забудут никогда.
Человек, принесший сыры, объявил, что он друг, и, войдя в зал прямо со двора, представился как господин Бонифас Гонфарель.
Это произвело сенсацию. Большинство присутствующих его знали, но Анжелика с любопытством рассматривала человека, который связал свою судьбу с Полькой и помог ей вырваться из нищеты.
Если ему некогда и довелось сидеть в руанской тюрьме и даже исполнять какое-то время позорные обязанности палача, вольный воздух Канады и его нынешнее благополучие не оставили от этого и следа, и теперь у него был вид самый наичестнейший.
Он
