его примеру.
– Ай! Моя нога! – вскрикнул господин де Кастель-Морг.
Никто уже не обращал внимания на эти крики, которые время от времени вырывались у бедного военного коменданта.
Он извинился перед дамами.
– Вас мучает старая рана? – спросила Анжелика.
– Если бы! Это было бы более почетно. На самом деле я заработал эту болячку во время зимней кампании против ирокезов.
Анжелика уже собиралась посоветовать ему мазь, рецепт которой она знала: растертые ягоды рябины, смешанные со смолой пихты и маслом из козьего молока. В сочетании с небольшими дозами настоя безвременника эта мазь творила чудеса. Но она промолчала и не без сожаления оставила бедного господина де Кастель-Морга страдать и дальше.
Из осторожности она решила не подпитывать слухи о себе как о целительнице-знахарке, потому что от знахарки до колдуньи всего один шаг.
Решив вести себя в Квебеке как знатная светская дама, она стремилась стереть из памяти людей ту наивную и опасную легенду, которая сложилась вокруг нее и подтверждение которой могло дорого ей обойтись.
Прозвонили полдень. Монсеньор де Лаваль прочел молитву Богородице, закрыв заседание Совета на благочестивой ноте, и собравшиеся стали небольшими группами расходиться.
Анжелика подошла к Николя де Барданю.
– Мне понравилась честность вашего выступления, – сказала она. – Я хочу вас поблагодарить.
Он посмотрел на нее долгим взглядом. Выражение его лица тронуло Анжелику, и она поняла, что одной этой фразой отблагодарила его стократ. Он ловил каждое ее слово, каждый жест, словно драгоценные жемчужины.
– Сколько в вас огня! – молвил он. – Я наблюдаю за вами, и мне кажется, что именно это в вас и очаровало меня в Ла-Рошели. Ваш пыл, вкус к жизни, та добросовестность, с которой вы ищете наилучшее решение. В Ла-Рошели я был поражен тем, что вы горой встали за своих хозяев-гугенотов, словно проявленная к ним несправедливость касалась и вас, и при этом совершенно не думали, как ваш порыв отразится на вас самой.
В то время мне очень хотелось знать, какого цвета ваши волосы, которые вы так старательно прятали под чепцом служанки… Теперь я знаю, каковы они, – добавил он, останавливаясь на пороге вестибюля и глядя на нее. – Вы похожи на фею.
Легким жестом он коснулся ее светлых, золотистых волос. Он был так погружен в свои грезы, что ему, как и всегда, казалось, что они одни в целом мире. Но к ним приближался граф де Ломени, желающий попрощаться, и господин де Бардань, поцеловав руку Анжелике, отошел в сторону.
Жоффрей де Пейрак задержался, беседуя с губернатором и неким Морийоном, заместителем интенданта, которому после договора, подписанного в Бреде, была поручена миссия в английских колониях. Во время заседания он из робости не проронил ни слова, но теперь с удовольствием говорил о предмете, который хорошо знал, и подтвердил сказанное графом относительно очертаний границ в районе устья Кеннебека.
