По словам бригадефюрера Вюнненберга, вокруг Чудово стояла относительная тишина:
– Есть какая-то банда, – Макс щелкнул золотой зажигалкой, – однако их скоро разгромят… – он считал, что деморализованные русские, истощенные несколькими месяцами окружения, просто не в состоянии сопротивляться. Макс ждал новостей о пленении кого-то из руководителей Второй Ударной армии. У него в блокноте имелся список высших офицеров соединения. Дернер усмехнулся:
– Я предлагал привезти сюда девушек из Прибалтики. Они расово близки, фюрер подобное разрешает. Однако здесь прифронтовая зона. Придется ждать отпуска… – вздохнул приятель. Дернера позвали к телефону. Вытянув длинные ноги, полулежа в плетеном кресле, Макс любовался рекой:
– Скоро мы на Волге начнем отдыхать… – лениво подумал штандартенфюрер, – каспийская нефть потечет в рейх. Мы непобедимы… – он обернулся, заслышав голос Дернера: «Макс, тебя!». Звонили из Чудова, из штаба дивизии. На северной границе котла, в одной из деревень, местные жители видели человека, по описанию похожего на командующего Второй Ударной армией, генерала Власова.
Макс положил трубку:
– Землянику тебе придется доедать одному, Хельмут. Пусть готовят мою машину, и грузовики конвоя, в Чудово… – штандартенфюрер широко улыбнулся:
– Очень надеюсь, что нас ждут хорошие новости… – оправив безукоризненный, сшитый итальянским портным, китель, Макс посмотрел на часы. Он помнил карту. Отсюда до деревни с непроизносимым названием было не больше полутора сотен километров. Даже учитывая плачевное состояние русских дорог, штандартенфюрер рассчитывал оказаться на месте к вечеру. Шоссе шло через Новгород, но Максимилиан ехал с охраной. Он не собирался умирать от партизанской пули, здесь, или в Европе.
Закрытый, укрепленный броней мерседес подогнали к террасе. Попрощавшись с Хельмутом, устроившись на заднем сиденье, Макс велел унтершарфюру СС, личному шоферу:
– Гнать незачем, у нас много времени… – закурив, Максимилиан помахал Дернеру: «Скоро увидимся!»
Штаб полицейской дивизии СС, расквартированной в Чудове, помещался в здании бывшего городского комитета ВКП (б). В поездках в лагеря НКВД Тони часто навещала партийные учреждения. Оглядывая чистый, прибранный коридор, она тихо усмехнулась:
– Заменили портреты Ленина и Сталина, на фото Гитлера, а больше ничего не изменилось.
Тони сидела на расшатанном, венском стуле, в компании двух молчаливых солдат, в эсэсовской форме. Ускользнуть из лагеря оказалось легко. Волк, после разведок, вставал поздно, к полудню. Собрав у ребят грязные вещи, заглянув к начальнику штаба, Тони, небрежно, сказала:
– Я к роднику, товарищ лейтенант. Устрою стирку… – Тони захватила трофейный вальтер, полученный в ноябре, в Калинине. Ей больше месяца пришлось болтаться по тылам, ожидая оказии на линию фронта,
